Вышла Маша.
— Разрешите обратиться, — сказала она, глотая слезы.
— Обращайтесь.
— Почему вы говорите, что Шарик погиб? Нужно искать, нужно верить… и… и какая же у него внешность неподходящая, если он очень… очень симпатичный… Я таких еще не встречала.
И Маша заплакала навзрыд, прижав к глазам свое мягкое шелковое ухо…
Доберман-Пинчер не знал, как ему поступить. В первый раз за всю историю Школы в строю плакали. Это было, на взгляд начальника, вопиющее нарушение дисциплины. Но, с другой стороны, плакал не могучий Овчаренко, не громадный Данила, а маленькая медицинская сестричка Маша. И Доберман-Пинчер решил, что ей полагается быть милосердной и жалостливой. Поэтому он неслужебно сказал:
— Встань-ка, Маша, в строй. Конечно, мы пошлем группу на розыски Шарика. Но не это наша главная задача. И даже поиск преступников — дело не первоочередное.
— Та як же ж так? — ахнул Овчаренко.
— Разговорчики в строю! — оборвал его начальник. — На данный момент главная задача нашей Школы — спасение города. Пусть банда уничтожила запасы лекарств! Крот забыл, что на свете существует такая вещь, как народная медицина. Мы немедленно отправляемся в поля и леса на сбор лекарственных растений. Кто, кроме нас, с нашим тонким чутьем, может справиться с этим делом! По машинам! — приказал Доберман-Пинчер и тотчас крикнул: — Отставить!
Он увидел, что через забор, окружавший Школу, лезут котята-близнецы, крича:
— Подождите! Подождите!
Подбежав, Катя крикнула:
— Шаржа!
— Который сыщик, — вставил Кутя.
— В плен взяли, — сообщил Кетя.
— На воздушный шар, — закончил Котя.
— Знаете конкретно, куда они полетели?
— Знаем. Конкретно их ветром унесло. Начальник поднял породистый нос, понюхал.
— Ясно. Ветер от норд-веста. К реке. Овчаренко, на мотоцикл! С собой возьмешь…
Доберман-Пинчер скользнул глазами по строю курсантов.
— Можно я? — шагнула вперед Маша и, увидев, что начальник колеблется, торопливо добавила: — Шарик изранен. Вдруг ему моя помощь потребуется?
— Хорошо, — согласился начальник. — Овчаренко, выполняйте.
— Есть! — откликнулся Руслан, завел мотоцикл и, откинув полог коляски, сказал Маше: — Сидай. Держись крепче.
Мотоцикл взревел, и они помчались.
— По маши-инам! — донеслось до них со двора Школы.
Страшное слово: предатель
Авария. — Разговор сумным Бегемотом Дусей. — Транспорт покидает своих хозяев. — Явление корзины над обрывом. — Преследование вплавь. — Метания Крыса. — Страхи бесстрашного.
Никогда в жизни Маша не ездила так быстро! Встречный ветер выжимал из глаз слезы, а шелковистые ушки Маши тянулись за ней горизонтально, как флажки, и, казалось, испуганно лопотали: «Ой, оторвемся, ой!». На поворотах шины визжали, пассажирку прижимало то к одному, то к другому борту коляски, и Маше всё время хотелось зажмуриться. Но она заставляла себя глядеть в небо, потому что там вот-вот мог появиться аэростат с пленником. Ион появился!
