— Не плачьте, мамаша… Будьте мужчиной.
И вдруг сам зарыдал басом. Слон был такой добрый, что не переносил, когда кто-нибудь плакал. Козел Тимофей сказал:
— Не удивительно, что пропал Захар, он был такой шалун. Было бы удивительней, если бы исчезло мыло. Говорите, мыло здесь? Покажите, где мыло!
— Не трогайте мыло! — раздался вдруг голос, неумолимый, как голос самой судьбы. — Ведь это вещественное доказательство.
Тимофей вздрогнул и обернулся. Перед ним, холодно улыбаясь, стоял незнакомец в темных очках.
— А я и не тро… — начал было Тимофей и вдруг разозлился: — Ты кто такой тут выискался?! Командир, тоже мне! Может, я это вещественное доказательство как раз и хочу отнести куда следовает?
— «Куда следовает» уже рядом с вами, — веско сказал незнакомец и показал Тимофею удостоверение.
Козел посмотрел в книжечку, как обычно смотрел на уличные афиши: умно, внимательно, делая вид, что он грамотный. А портрет был похож.
— Поня-ятно, — протянул Козел.
И незнакомец спрятал удостоверение.
Ивану Ивановичу тоже очень хотелось заглянуть в книжечку, но попросить он постеснялся. Отведя Тимофея в сторону, Слон шепнул:
— Что там написано?
— Как вылитый, — сказал Козел. — Одно ухо торчком, другое набок.
— Он следователь?
— Вылитый. Только без очков.
Иван Иванович обратился к незнакомцу:
— Как вы вовремя, товарищ следователь! Простите, не знаю, как вас звать-величать.
— Шарик.
— А по батюшке?
— Да что там? Шарик, и всё.
«Какой хороший следователь, — подумал Иван Иванович. — Занимает такой пост, а скромный». И он уважительно представился;
— Слон Иван Иванович, обитатель, так сказать, этого дома.
Между тем Шарик отогнал Козла от мыла:
— Не топчитесь здесь, вы уничтожаете следы.
— Может, я их сам здесь ищу, — огрызнулся Тимофей.
— Для этого есть специалисты, — отрезал Шарик, доставая увеличительное стекло. — Вас, Иван Иванович, тоже попрошу отойти.
— Ухожу, ухожу, — поспешно сказал Иван Иванович и, стараясь ступать на цыпочках, неуклюже перебрался на асфальтовую дорожку. При этом он подумал: «Шенок щенком, а дело знает».
Тимофей же криво усмехнулся и пробормотал:
— Гляди, гляди! Пострелята — близнецы, значит, следы одинаковые, как обмылки.
— Воздержитесь от ненужных подробностей, — сухо ответил Шарик фразой, которую вычитал в одном детективном романе.
Но противный Козел оказался прав.
Сколько ни разглядывал Шарик следы и в стекло, и без стекла, они были неотличимы друг от друга. Даже мама-кошка не смогла сказать, кому какой принадлежит.
