Одна из очередей прошла вдоль судна, послышались шлепки пуль о человеческие тела. Раненный в ногу красноармеец пытался отползти под защиту рубки, но гимнастерку на спине рвануло, а вокруг разлохмаченного отверстия быстро расплывалось черное в полутьме пятно.
Еще двое бойцов тяжело ворочались у стойки лееров, кто-то пытался встать, но снова валился на палубу. Толпа кинулась с одного борта на другой. Ковальчук, широкоплечий сигнальщик Валентин Нетреба и еще несколько моряков теснили толпу напуганных бойцов, в основном мальчишек лет восемнадцати.
– А ну сидеть!
– Не двигаться, иначе перевернемся.
– Дергач, огонь осколочными по пулеметам! – скомандовал Морозов. – Достанешь?
– Достану, – отозвался командир носовой орудийной башни Вася Дергач. – Щас я им устрою.
«Трехдюймовка» открыла огонь. Толстые стены здания снаряды пробить не могли. Взрывы крошили кирпич, оставляя вмятины. Разнесло обгоревшую оконную раму. Пулемет, стоявший на треноге, раскидало вместе с расчетом. Два других усилили огонь, хлопали винтовочные выстрелы, но «Верный» уже ушел под защиту обрыва.
Когда рота выгружалась, Ковальчук, не выдержав, обругал лейтенанта, показывая на раненых, которых предстояло увозить обратным рейсом.
– Распустил слюни, людей в трюм загнать не сумел. Считай, полвзвода накрылось, в бой не вступая.
Лейтенант замахал руками, заикаясь, что-то крикнул в ответ, но неподалеку уже взрывались мины, которыми немцы встречали прибывающие суда.
– Иди, воюй, – подтолкнул его боцман. – Если ума наберешься, может, выживешь и людей беречь научишься.
А на берегу уже ждала толпа раненых. Сначала загружали тяжелых.
– Черепно-мозговые, с ранениями живота и грудной полости, – грамотно распоряжался капитан с медицинскими эмблемами.
Он стоял на кромке воды. Мелкая волна облизывала его шевровые сапоги. Различая все эти детали, Костя Ступников вдруг понял, что уже рассвело и назад предстоит добираться на виду немецкой артиллерии.
Василий Дергач, в танкистском шлеме, сидел на краю люка и лузгал добытые где-то семечки. Костя невольно сглотнул слюну, а рыжий Дергач протянул пригоршню:
– Бери, погрызешь.
– Спускаться далеко, – отозвался Костя.
– Ну, я сам тебе принесу.
Небольшого роста кривоногий артиллерист поднялся по скобам рубки и щедро отсыпал две пригоршни семечек.
– По светлому пойдем, – озабоченно проговорил Федя Агеев.
– А-а, без разницы, – равнодушно отозвался Дергач. – Ночью сплошные ракеты, все равно видимость как на ладони.
