Студенты и Прямоходов, отбежав на почтительное расстояние, махали ей руками и прыгали на месте, как четыре обезьяны.
— Дамочка, сюда! — вопил комендант кладбища, не осмеливаясь ни на миллиметр приблизиться к Глаше. — Бегите, что же вы!
— Бэ-э-э! — неожиданно раздалось из ямы.
В этом «Бэ-э-э!» была такая жалоба, что Глаша мгновенно пришла в себя. «Господи! Да это козел! — внезапно догадалась она. — Бабкин козел, убежавший с поля!»
— Да-мо-чка! — снова позвал Прямоходов, сложив ладошки рупором.
— Козел! — крикнула Глаша во всю силу своих легких и освобождение засмеялась.
— Я козел? — пробормотал Прямоходов. — А что я такого сделал?
— Вы видели рога? — шепотом спросил Коля, двумя руками изображая, какие были рога.
— Люцифер! — простонал тот. — На моем кладбище!
— Надо в милицию позвонить! — предложил толстый.
— А может, на телевидение? — сообразил Прямоходов. — Вы не знаете, они за интересные сюжеты гражданам не плотют?
— Смотрите, он ее заманивает! — закричал Павлик, показывая пальцем на Глашу, которая медленно шла по направлению к яме, растопырив руки. — Он подавил ее волю и зовет к себе!
— Да-мо-чка! — снова завопил Прямоходов, уже загоревшийся идеей заработать капиталец на демонстрации живого черта. — Вы, смотрите, не повредите ему чего-нибудь! Не кидайтесь в него ничем, слышите?
Глаша между тем подошла к краю ямы и, встав на четвереньки, начала чмокать губами.
— Чего это она? — недоуменно спросил толстый.
— Хочет с ним поцеловаться, — шепотом ответил Коля. — Сейчас она туда прыгнет, вот увидите!
— Надо же что-то делать! — рассердился Павлик.
— Я туда не пойду! — запротестовал толстый.
— И я не пойду! — поддержал его Коля.
— Тогда побежали за помощью!
— А я тут пока побуду! — сообщил Прямоходов, топчась под фонарем. — Покараулю.
Лида и Жора, возвратившиеся к тому времени из своего продуктового вояжа, с увлечением поглощали картофельные чипсы, запивая их газировкой из двухлитровой бутылки. Газировка была теплой и била в нос, и Лида вся облилась, но ей все равно было весело. Она чувствовала себя так, будто ей семнадцать лет и вся жизнь раскинулась впереди, словно непаханое поле.
Жора тоже лучился радостью и рассказывал ей истории из своего бурного прошлого.
— Подожди-ка! — внезапно сказала Лида. — Там что-то происходит, смотри!
Они замерли и прислушались. На кладбище кричали.
— Это женский голос? — напряженно спросила Лида.
— По-моему, нет. По-моему, мужики орут! — покачал головой Жора. — Надо пойти поглядеть. У тебя есть что-нибудь тяжелое?
