— Ладно, — сказала Глаша. — В девять так в девять. Только адрес оставь. А то я на кладбище была, а дома у тебя нет.
Петя нацарапал на листочке свой адрес и даже схему нарисовал, как до его дома добраться. Открыл дверь в приемную и снова заорал:
— А где Подвойская, леший ее забери?
— Не ори же ты так! — простонала Глаша, втянув голову в плечи. Потом махнула рукой:
— Ее нет, она обедает.
— Опять с супом?!
Раиса Тимуровна ходила в столовую, расположенную аж за три квартала. Она придерживалась убеждения, что горячий суп продлевает жизнь, и ежедневно совершала долгие пешие прогулки в поисках борща или рассольника.
— Она меня без ножа режет! — расстроился Петя. — Тогда, Глаш, ты иди и ищи у нее в столе все, что касается методики похудания. Давай, живенько, живенько!
Покряхтывая и постанывая, Глаша выползла в приемную и, усевшись на место Раисы Тимуровны, принялась обследовать ящики ее стола. Стол оказался настоящим складом полезных вещей. Там было все — начиная от ниток с иголками и заканчивая паяльником. Единственный ящик, в котором лежали бумаги, находился в самом низу. Поверх папок катался белый пластмассовый пузырек без опознавательных знаков. Глаша вытряхнула его вместе с бумагами, и он покатился по полу, стуча, словно погремушка.
Она подняла пузырек и ради любопытства отвинтила крышку. Внутри лежали белые круглые таблетки и свернутый в несколько раз вкладыш. «Может, Раиса Тимуровна тайком худеет с помощью какой-нибудь суперсистемы?» — подумала Глаша. Она развернула вкладыш, но по-русски там не было ни слова — бумажка была испещрена разноцветными иероглифами. «Свистнуть, что ли, для Дениса?» — подумала Глаша, но тут же решила, что без спроса неудобно. Кроме того, почти такой же вкладыш она вчера взяла у Лиды.
— Глаш, да что ж такое! — вскричал Лева Бабушкин, застав ее кверху попой на полу возле стола. — Ты будешь работать или нет? Я понимаю, что ты сейчас не в форме, но мне от этого не легче!
— Я несу-несу, — проквохтала Глаша. — Только не ори!
Саша Ашмаров, который вышел в приемную покурить, сочувственно спросил:
— И что же ты вчерась отмечала?
— Не помню, — призналась Глаша. — Кажется, я прощалась с молодостью.
— Вы с ней были только вдвоем?
— М-м… Не могу сказать с уверенностью. По крайней мере, посуда наутро оказалась побита.
— Кстати, Левка проспорил мне бутылку вина, так что сегодня вечером мы с ним идем в ресторан. Не хочешь присоединиться? Лев, ты не против?
— Я совсем не против, только с условием, что она до вечера справится с распечатками.
