— Да нет. Просто можно наткнуться на партизан, к тому же это место известно изобилием тигров.
— О, я совсем не боюсь. А что касается тигров, то я насмотрелась на них в качестве трофеев. Вам как старшему офицеру штаба, видимо, известно, что лейтенант Иманиси очень известен как охотник на тигров.
Молодой лейтенант густо покраснел.
— Мадам, пожалуйста, не говорите так.
Капитан Усиги заулыбался, но его улыбка носила абстрактный характер, как будто им овладела какая-то другая мысль.
— К опасности нельзя относиться так легко. Вам всё же лучше ехать с нами. На одной автомашине опасно. Между прочим, почему бы вам ни поехать сейчас вместе с нами, и ни продемонстрировать одному человеку ваш чисто японский внешний вид?
— А куда мы поедем?
— Я должен вас строго предупредить, — его слова зазвучали как военный приказ, — вы должны сохранить в строжайшем секрете то, что произойдёт сегодня. Это касается меня лично, но вы не должны проронить ни слова, где вы были и кого видели.
Возможно, потому что Усиги сегодня был в штатском, его поведение было более откровенным по сравнению с капитаном Усиги, окружённым своими подчинёнными.
— Где вас ждёт этот художник? Может, это и нехорошо, но мы заставим его подождать ещё около часа.
— Ему всё равно. Начав рисовать, он может целый день оставаться один. Я поеду и извинюсь перед ним.
— Нет, мы пошлём за ним позже адъютанта, если вы объясните, где он находится… В этом городе не так много японцев.
Капитан неожиданно замолчал. Поля шляпы бросали тень на его бесстрастное лицо, и, казалось, что это молчание может продлиться вечно.
— Куда мы поедем? — спросила Саэко.
Капитан взглянул на неё своим деревянным взглядом, и его ответ фактически проигнорировал её вопрос:
— Этот мужчина уже лет десять не видел женщины в кимоно. Но у нас предстоит серьёзный разговор, и я вас прошу подождать, пока мы не кончим.
— Он служит в ВМС?
— Нет! — капитан ответил так резко, что Саэко не нашлась, что сказать дальше.
Ремонт колеса закончился, и каждый вернулся в свою машину.
Развернувшись, машина Саэко вновь поехала по той же улице вслед за машиной капитана. В окно врывался горячий ветер. На металлической табличке, прикреплённой к стене одного дома, по-английски было написано название улицы: «Хеерен-стрит». Это был тот же китайский квартал, обнесённый белыми стенами с плотно закрытыми воротами. Машина капитана заметно замедлила ход, давая знать, что они приближаются к цели. Адъютант, высунувшись из окна, внимательно рассматривал ворота каждого особняка, затем его машина резко затормозила. Он вышел из машины, бросив тёмную тень на залитую солнцем улицу. Абдулла также открыл дверь для Саэко, но, когда она собиралась выйти из машины, к ней подбежал адъютант:
