– Ух ты, ваша Лиза котёнка где-то подобрала! – сказал Артём.
– Вы езжайте, а я его пристрою, вон к магазину отвезу, его там быстро заберут, – предложила Ирина.
– Ну что вы, Ира! – укоризнено-напускным тоном сказал Сгущёнкин. – Раз уж неразумное животное (Лиза метнула на Сгущёнкина злой взгляд, мол, кто тут ещё животное неразумное) приютило котёнка, не выкидывать же его нам, существам разумным.
Шалтай шлёпнул себя рукой по лбу и пробурчал что-то вроде:
– Горбатого могила исправит. Самому жить негде а он ещё… ему что, машина моя – бордель на колёсах, что ли? Беда с ним, одним словом, беда.
Лиза с гордым видом прошествовала к машине. Первая попытка запрыгнуть оказалась неудачной, котёнок тянул к земле. Со второй попытки она торжественно доставила ценный груз в автомобиль.
За Лизой в салон водрузился Сгущёнкин, и «Жигуль» с ласковым именем Дуся двинулся в путь.
Директор спрыгнул с крылечка, помахал путникам носовым платком.
– Мы будем ждать Вас, граф! Возвращайтесь скорее! – закричал он.
Машина неторопливо скрылась за поворотом. Директор разревелся в голос. И Ирина обняла своего эмоционального начальника.
Неопределённость не пугала Сгущёнкина. К тому же рядом с ним хороший друг – Шалтай. С ним и его многочисленными родственниками-друзьями точно не пропадёшь.
Сгущёнкин не обратил внимания на то, с каким мрачным видом Шалтай косился на Лизу и котёнка. На то, что Толя руками перепачканными в детском питании (Сгущёнкин его только покормил), пачкает обивку шалтаевской Дуси. И как, оглядывая внутреннее убранство машины, Шалтай приговаривает: «Беда пришла, беда…» И, конечно, Сгущёнкин не подозревал, что у Шалтая есть своя жизнь и свои дела, и о том, что он может просто устать жить сгущёнковскими проблемами. Наивному Вольдемару Сгущёнкину казалось, что их с Шалтаем союз нерушим, но судьба распорядилась иначе.
Глава 33 Новая жизнь и три бутылки рома
Когда Дуся, покряхтывая, остановилась у подъезда многоэтажки, Сгущёнкин не сдержал удивления.
– Уууу, каланча! – выдал он.
– Двадцать шестой этаж наш, – сказал Шалтай. Сгущёнкин самодовольно представил себя на вершине горы.
– Я с Анечкой, с хозяйкой, пересекаться не хочу. Так что вещи перетащить помогу, а в дверь позвонишь, когда я скроюсь.
Сгущёнкин послушно кивнул.
Минут через двадцать вещи стояли на этаже перед дверью. Сгущёнкин держал Толечку на руках.
Шалтай положил руку другу на плечо и покачал головой.
– Удачи, друг, – сказал Шалтай.
– Не забывай нас, – Сгущёнкин покачивал Толечку, а тот смеялся и тянул ручки к качающемуся, как на шарнирах, Шалтаю.
