– Он сделает ее счастливой, Элоиза, – внезапно произнес отец, сидевший в другом конце комнаты.
– Что?! – Виконтесса резко повернулась к нему. – Да ты хоть понимаешь, что ты несешь? – Она снова повернулась лицом к Конноллу: – Вы положили этот бриллиант мне в карман, да? – Она принялась ощупывать свое платье. – Но у меня нет кармана! Где он? Я требую немедленно ответить мне!
– Он здесь, дорогая, – сказал Манроу, поднимая руку. Бриллиант болтался на цепочке, поблескивая в свете камина. – Он у меня.
– У тебя? Но я положила его… – Леди Манроу замолчала, плотно сомкнув губы.
– Ты положила его в карман Конноллу вчера, – закончила фразу Джилли. Голос ее оставался на удивление спокойным. – Он обнаружил его и положил в коробку, чтобы вернуть мне. Я положила его в твой ридикюль сегодня вечером, чтобы преподать тебе урок. Он выпал, его поймал Коннолл, это в тот момент, когда началась драка. Папа взял его у Коннолла, чтобы спасти нас.
– Спасти вас? – переспросила она и шагнула к виконту: – Как ты смеешь вмешиваться, когда ты…
Манроу встал.
– Это верно, что он принес несчастье? – спросил отец, глядя не на жену, а на дочь.
– Думаю, что да. Было слишком много совпадений, которые не позволяют мне считать, что это всего лишь совпадения.
– Согласен, – медленно проговорил Манроу, выкладывая бриллиант на стол. – Я думал о том, что было бы несчастьем для меня.
«Твоя жена», – подумал Коннолл, однако продолжал держать язык за зубами. Все это его чрезвычайно заинтересовало.
– Он принес тебе несчастье, папа? – спросила Эванджелина.
– Он стоил бы мне дочери. – Отец улыбнулся. – Это самое худшее, что я мог представить, Джилли. Потерять тебя. Мое единственное утешение в том, что ты нашла добротное яблоко в связке червивых фруктов, которую швырнула тебе твоя мама.
– Спасибо, сэр, – прочувствованно сказал Коннолл. По крайней мере, один член семейства Манроу был, очевидно, на его стороне.
– Джон! Да как ты смеешь?!
– Ты не давала мне выбора, Элоиза. – Он подошел к Джилли и поцеловал ее в щеку, затем пожал Конноллу руку. – Вы оба получаете мое благословение, если оно чего-нибудь стоит.
– Стоит, папа, – подтвердила Эванджелина, беря его за руку. – Спасибо тебе.
– Вы не получите моего! – взорвалась леди Манроу. Судя по цвету, ее лица и дрожанию рук, она была на грани апоплексического удара.
– Мама, – сказала Джилли, – ты носила ожерелье целый вечер, и ничего неприятного с тобой не случилось. У тебя оно находилось в ридикюле целый час, и опять ничего не произошло.
