– Если я ошибаюсь, то, пожалуйста, поправьте меня.
– Если вы не уйдете, уйду я. – Топнув ногой, она повернулась и направилась к дому.
Коннолл смотрел, как Эванджелина удалялась в сторону канделябров, льющих желтый свет, затем сел на каменную скамью, которую освободили она и Дэпни. Проклятие! Как могла женщина, столь настойчивая и умная, как Эванджелина Манроу хотеть – даже не хотеть, а активно искать – товарища, который не мог предложить ей ничего, кроме пустой оболочки? Доход, титул и… что еще? Руку, на которую опереться?
Что бы она ни искала, очевидно, он не попадал в эту категорию. А это означало, что он мог либо отступиться от нее и позволить заполучить ее Редмонду или Дэпни, либо сделать шаг вперед и доказать ей, что она не понимает, что делает.
Он потер рот рукой. Бежать с поля боя было не в его натуре. И он не был готов позволить Эванджелине Манроу уйти, чего бы она там, как она считает, ни хотела.
– Я не хочу его надевать, – сказала Эванджелина, сердито глядя на деревянную шкатулку на туалетном столике.
– Но сегодня на вечере будут все, – возразила мать. – У тебя никогда не появится лучшей возможности продемонстрировать его. И, кроме того, ты выглядишь так элегантно в платье цвета сапфира с голубым бриллиантовым ожерельем.
– Я уже решила надеть жемчуга. – Нервно потирая кончики пальцев, Эванджелина отодвинула шкатулку подальше.
Все могло быть простым совпадением, подумала она. Вероятно, так оно и было. Но когда на ней был «Соланум», она испытала два очень неприятных поцелуя и предложение, которое ее обрадовало гораздо меньше, чем следовало бы. В те моменты, когда она откладывала в сторону ожерелье, всякий раз появлялся Коннолл Аддисон. И независимо от того, была ли она сердита на него или нет, ей не нравилась идея о том, что бриллиант определяет, встретятся они или нет.
– Но вечер у Хаулетта – это нечто выдающееся. Эванджелина повернулась лицом к матери:
– Это тебе следовало бы надеть его.
– Что? Я не могу. Рейчел подарила его тебе.
– И я скажу, что оно будет выглядеть на тебе сегодня замечательно, если ты примешь его во временное пользование.
Виконтесса уставилась на шкатулку:
– Это великолепная штучка.
Стараясь скрыть неловкость, Эванджелина взяла шкатулку и подала ее матери:
– Я пока еще не уверена в этом вздоре о проклятии, но я предлагаю сделать вывод тебе.
– В таком случае я надену его.
С легкой улыбкой виконтесса взяла шкатулку и извлекла из нее бархатный мешочек.
