— И о мужчинах вы теперь и слышать не хотите. Могу себе это представить! — Хуг отпил из бокала. — Ваше счастье, что вы не вышли за него замуж.
— Ах, я бы сразу вышла за него замуж, но в этих кругах слова «брак» вообще не существует. Постепенно у меня появилось ощущение, что со мной что-то не в порядке, раз я постоянно думаю об этом. — Дебби стряхнула пепел со своего платья. — А теперь попробуем сменить разговор и поговорить о вас. А почему вы не женаты?
— Из меня будет плохой муж, — ответил Хуг.
— Почему?
— Ни одна женщина не выдержит со мной и одного дня. Я склонен к депрессиям.
— Да? Это звучит заманчиво!
— Но это правда. Когда я не пишу, все прекрасно. Я пою, сидя в ванне, звоню своим друзьям, посещаю всевозможных людей, беседую и много смеюсь. Короче, я могу быть очень милым парнем. Но когда я пишу, то становлюсь невыносимым. В это время я подвержен настроениям, раздражителен и подавлен, избегаю друзей, не разговариваю ни с одной душой, слишком много курю и не могу спать. Да, я даже воображаю, что должен умереть. Ночами я мечусь по комнате, потом как сумасшедший пишу. Действительно, иногда я бываю невыносим. Кроме того, я не смог бы вынести, если бы какая-нибудь женщина захотела свить для меня гнездышко.
Дебби рассмеялась.
— Знаете, теперь я чувствую себя немного лучше.
— Отлично!
— Вы любите преувеличивать, не так ли?
— Иногда. Тем не менее все, что я сказал, правда.
— Мне хотелось бы побольше услышать о вашей работе, — продолжала Дебби. — Когда вы начали писать?
— Много лет назад, еще ребенком. В четырнадцать лет я отправил в издательство свои первые короткие истории.
— И сколько же вы книг уже написали?
— Две в год — и так вот уже восемь лет.
— Под вашим настоящим именем?
— Нет, я использую несколько псевдонимов. Исторические романы я пишу под именем Марка Аврелия.
— Марк Аврелий? Это имя мне кажется знакомым…
Хуг улыбнулся.
— Не старайтесь вспомнить. Даже если вам это имя и кажется знакомым, то напоминает, наверняка, не обо мне. Обо мне до сих пор ничего никто не слышал.
— Ну, в один прекрасный день определенно услышат, — заверила его Дебби.
— И что является причиной такого оптимизма? Вы ведь еще ничего не читали из того, что я написал.
— Да, я могу себе представить по тому, как вы рассказываете. У вас еще несколько лет впереди и уйма энергии. А что говорят о ваших романах господа критики?
— Немного. А если они нарушают обет молчания, то только для того, чтобы раскритиковать книгу.
