Неемия медленно покачал головой в знак согласия, и седые старцы закивали вслед за ним.
— Полагаю, мать моей дочери там, — подумав, произнес он. — Интересно, свела ли она там с Марией знакомство.
— Мария умела заводить друзей, — задумчиво пробормотал Зеф, — и женщины с ней дружили. Видимо, у нее был дар.
— А вот у меня никогда не было жены, — заметил тут Джоб ни к селу ни к городу. Этим обстоятельством он гордился и часто бахвалился.
— Тут нечем хвастать, парень, — воскликнул один из седовласых старцев, который до сих пор молчал. — Тебя некому будет встречать на небесах.
— Это уж верно, некому, Джок, — подтвердил Неемия и сурово посмотрел на Джоба, который под его взглядом притих.
Тут появился, ибо уже пробило три склянки, Джош и велел им отложить свою работу.
5
Пришло время второй полувахты[1], и Неемия вместе с другими старцами пил чай на главном люке. Когда с ним было покончено, они, словно сговорившись, пересели на кофельпланку под фальшбортом брамстеньги; облокотившись на леер, они принялись созерцать загадочный туман, обволакивавший их. Время от времени кто-то из них вынимал изо рта трубку и оглашал медленно созревшую в его голове мысль.
Пробило восемь склянок, но никто не двинулся с места, только сменились рулевой и впередсмотрящий.
Вот уже и девять склянок, и ночная мгла спустилась на океан, но для окутанных туманом моряков изменилось лишь одно: розовый цвет перешел в насыщенный красный, казалось, излучавший собственный свет. Небосвод над ними молчаливо полыхал кровавым пламенем. «Столп облачный днем, столп огненный ночью», — тихо произнес Зеф, когда к нему подсел Неемия.
— Кажется, это из Библии, — проговорил Неемия.
— Не знаю, — ответил Зеф, — но эти самые слова я слышал от преподобного Майлза, сказавшего их, когда у нас горел тимберс. Днем валил по большей части дым, а к ночи разгорелся дьявольский огонь.
В четыре часа сменились рулевой и впередсмотрящий, а чуть позже на главную палубу спустились Джош и шкипер Эб.
— Очень странно, — произнес шкипер Эб с показным равнодушием.
— Да, верно, — отозвался Неемия.
Затем два старика уселись на кофельпланку и стали наблюдать.
Когда пробило пять склянок, половина одиннадцатого, те, кто сидел ближе к носу, зашептались между собой, и в тот же миг послышался крик впередсмотрящего. Тотчас все уставились в точку почти прямо по носу. В этой точке туман светился странным, неестественным, ярко-красным светом, и минуту спустя на их глазах внезапно образовалась широкая арка полыхающих красным пламенем облаков.
