Майк, если не считать двух первых недель его карьеры в Новом Азиатском банке, не подвергался испытанию солнечным светом. Теперь, когда погода была холодной и унылой, он чувствовал себя почти вполне довольным. Теперь, когда он постиг тонкости своей работы, время проходило очень быстро, а часы по окончании рабочего дня и вовсе его радовали.
Его жизнь обрела приятную упорядоченность. Утром он приходил точно вовремя, чтобы расписаться в регистрационной книге до того, как ее заберут в кабинет бухгалтера. То есть в десять часов. С десяти до одиннадцати он блуждал. В его отделе в это время ничего не происходило, а мистер Уоллер словно считал само собой разумеющимся, что он прогуляется в Почтовый Отдел и поговорит с Псмитом, которому обычно требовалось излить очередное скорбное негодование, возбужденное кольценосным Бристоу. С одиннадцати до половины первого он немножко работал. Обеденный перерыв, если только у мистера Уоллера не случалось припадка добросовестности, можно было растянуть с половины первого до двух. Побольше работы с двух до половины четвертого. С половины четвертого до половины пятого чай с романом в чайной комнате. А затем с половины пятого до пяти либо еще немножко работы, либо новые блуждания в зависимости от того, нашлась ли какая-нибудь работа или нет. Отнюдь не самый тяжкий способ провести день на исходе января.
К тому же Новый Азиатский банк вне всяких сомнений был прелюбопытнейшим мирком. Странно дилетантская природа этого заведения придавала ему некий оттенок легкомыслия. Он не принадлежал к тем лондонским банкам, чьи лондонские конторы — это их главные конторы, где властвует неумолимое ДЕЛО, и человек становится всего лишь машиной для выполнения такого-то количества рутинных операций. Служащие Нового Азиатского банка, имея на руках массу свободного времени, могли сохранять индивидуальность. Им хватало досуга, чтобы думать о других вещах, кроме своей работы. Более того, досуга у них было столько, что остается только удивляться, почему они вообще вспоминали о своей работе.
Этот банк заполняли оригиналы. Например, Вест, которого попросили покинуть Хейлибери, его престижную школу, из-за привычки заимствовать лошадей и присоединяться к погоне за лисицами в окрестностях школы, запретных для ее учеников, что, в свою очередь, приводило к пренебрежению правилами касательно вечерней молитвы и использованию окон вместо дверей. Он был щуплым высохшим юнцом с черными волосами, плотно припомаженными к голове. Служебные обязанности он исполнял в костюме, приводившим на память карикатурных фанатиков лисьей травли.
