Она громко хлопнула дверью.
…Для их маленькой семьи наступили трудные времена. Анна отнесла в ломбард селинские бриллиантовые серьги, но за них – увы! – много не дали. Снова пошли бесконечные анкеты и собеседования, устраиваемые кадровым агентством, правда, уже другим. Анна злилась: многочисленные управляющие, директора и менеджеры по персоналу сами не знали, чего им надо, она подходила им по многим параметрам, но мужики почемуто жались.
«Теперь я слишком хороша для такой работы, мне срочно надо подурнеть. Потому что в личные секретари я сама не хочу, мне нужно отойти от Селина», – поняла наконец Анна. Дома ей было невыносимо, и она целыми днями обивала пороги офисов, писала, отвечала, улыбалась, принимала вежливые отказы.
Мать больше не приставала, она вообще перестала с дочерью разговаривать. На столе появилась бесконечная картошка, то в виде жидкого пюре, то жареная, то просто испеченная в духовке. Изредка к ней добавлялись овощные салаты, но все больше селедка и соленые огурцы да тертая морковь под майонезом. Анне было все равно, что есть, как ни странно, сын тоже не протестовал, донашивал старые тряпки и радовался, что мама вечерами рано приходит домой.
Это был период, когда Анна и Сашка сблизились: сын рассказывал ей о школе, об уроках, об учителях и делился с ней своими детскими проблемами. Она слушала про соседского Тольку, который дерется ногами и кричит громко плохие слова, про девочку Катю, которая сидит за соседней партой, про учительницу Тамару Николаевну и ее несправедливые отметки. Слушала, и ей становилось немного легче. А сын, казалось, мог рассказывать ей все это бесконечно.
Наконец после долгих мытарств Анне повезло: она устроилась на работу в небольшой магазинчик, торгующий компьютерами и комплектующими, менеджером по работе с клиентами. А проще говоря, продавцом. График работы был напряженный: с девяти до двадцати и со скользящими выходными, зарплата двести пятьдесят условных единиц, но зато никто к ней не приставал.
Проблема с деньгами была решена, мать, конечно, ожидала от дочери большего, но выбирать не приходилось, и она скрепя сердце продолжала экономить на всем. Теперь Анне просто некогда стало думать о своих проблемах и вспоминать о «Северном сиянии». Она сильно уставала, под вечер просто валилась с ног, добравшись до постели, мгновенно засыпала, и ей снились бесконечные вереницы мониторов. О мужчинах она не думала вообще: все люди, независимо от пола, стали для нее просто клиентами, которым обязательно нужно чтото продать.
