Аннасапар, выслушав повеление старших, молча завернул вороного, ударил каблуками под ребра, поскакал в указанную сторону. Остальные продолжали путь, — но уже не исхоженной тропой, а стороной, так, чтобы их не было видно от такыра; при этом старались сохранять направление на запад, к реке.
Солнце уже поднялось над горизонтом, иней на высохшей траве испарился под его негреющими лучами. Путники видели, как Аннасапар приблизился к каравану. Дальше дорога пролегала низиной, караван отсюда не был виден. А когда снова выехали на равнину, заметили: от каравана к ним направляется всадник. Должно быть, Аннасапар… Но когда он подъехал ближе, оказалось — человек незнакомый. В обычной одежде — халат, папаха, чарыки, сам высокий, худощавый, с виду лет тридцати. А за спиной — винтовка, на поясе патронташ тяжелый, полный патронов… Под всадником гнедой жеребец.
— Сто-о-ой! — зычным голосом еще издали окликнул незнакомец, хватаясь за винтовку. Те так и обмерли. Натянули поводья, остановились, слова не вымолвят, только глаза таращат на грозного всадника.
— Заворачивай! Вон к тому каравану. Живо! — повелительно крикнул он.
— Добрый человек, послушай, — первым, опомнившись, дрожащим голосом повел речь Шами. — Ведь мы с караваном, верблюды наши вперед ушли… Не задерживай нас, добрый человек! Не то нам не догнать своих…
— Старик, ты мне тут молитвы будешь читать?! — всадник ощерился в недоброй усмешке, левою рукой опять схватился за приклад винтовки. — Да на этой тропе с самого рассвета ни одна живая душа не проскочила… А если ваши верблюды шли, то вон там они. Заворачивай, кому сказано?!
Что поделаешь? Когда грозят оружием, спорить бесполезно. Караванщики двинулись вперед, всадник за ними. Проехали немного, и вдруг он подзывает к себе Шерипа. Знакомый, должно быть… О чем-то они переговорили, так, чтобы другим не было слышно.
Наконец подъехали к месту. Здесь собралось несколько караванов. Сеид, с Язмурадом тоже были здесь, остальные — все незнакомые. Медленно потянулось время. Все чего-то ждали.
— Братец, ведь проголодались мы, поверь! Если не велишь ехать дальше, распорядись, чтоб дали поесть, — обратился Шерип-Кер к тому, кто их задержал.
— Нету ничего! — сердито бросил тот. — Подождать придется. Вон, старший скажет, как быть…
Он кивнул в сторону бугра, на котором возвышался всадник с биноклем.
— Ну, если ничего нет, — продолжал Шерип, — то, как говорится, бедняк и одним пловом насытится… А мы, уж так и быть, халвой. Вон с тем караваном, что недавно ты сюда пригнал, двое торговцев халвой, я их знаю. Поди попроси у них.
