— Да, конечно! — насмешливо откликнулся Павел. — Но кто возьмется высчитать вероятность?
— Это бессонница сказывается, — проворчал Медведев, поднимаясь. — Болтаю всякую чушь.
Тремпольцев миролюбиво улыбнулся:
— Будем воспринимать этот эпизод, как некий психологический эксперимент: мы выяснили, что мое нынешнее лицо даже вами уже воспринимается как единственно возможное. Это вселяет уверенность, что мне понадобится совсем короткое время, чтобы влиться в наш кинематографический мир в совершенно другом амплуа.
— Героя-любовника? — уточнил Анатолий Михайлович.
— Мне больше пришелся бы по вкусу человек мыслящий. Но такого амплуа не существует.
* * *
Оказалось, что вернуться Геле было суждено в совершенно другой мир. Пустив в ход всю свою энергию, обаяние и деньги, дядя Володя переселил их семью в другой район, чуть ближе к центру, зато рядом со станцией метро — минут семь пешком.
— Никаких старых знакомых и школьных подружек, — учил он совершенно оглушенную происходящим Гелю.
— У меня и не было школьных подружек…
— Ну и отлично! Ты начинаешь абсолютно новую жизнь. Никто тебя здесь не знает. И ты ни перед кем душу особенно не раскрывай. Незачем болтать про операцию.
— Я не буду.
— Конечно, не будешь! Это в твоих же интересах, девочка.
Съежившись в кресле, Геля робко заметила:
— Я пока сама не очень понимаю, в чем мой интерес…
— Зато я понимаю, — заверил дядя.
Присев на подоконник ее новой, еще не обжитой комнаты, он пускал сигаретный дым в приоткрытое окно и выглядел страшно довольным внезапно выпавшей ему ролью.
«Каждому хочется сыграть главную роль, — подумала Геля, наблюдая за ним. — Дядюшка дождался своего звездного часа!» Справедливости ради, следовало признать, что он сам с увлечением и создал этот час, как ученик, дорвавшийся до настоящего волшебства. И Геля знала, что никогда не позволит себе забыть того, что дядя сделал для нее. Абсолютно бескорыстно, в этом она не сомневалась.
— Кстати, о твоем интересе, — продолжил он, с наслаждением затянувшись. Сигареты он привез с собой и курил только свои. — Я записал тебя на фотопробы для одного журнала…
— Что?!
— Завтра в одиннадцать. Я рисковал, конечно, у тебя могло еще не пройти воспаление, но вроде все в ажуре. Так что, девочка, выспись сегодня хорошенько, а завтра…
— Какие пробы? — Она вскочила и заметалась по комнате. — Я даже не представляю себе, что это такое!
— Зато я представляю, — заверил дядя Володя. — Я немного покрутился в этом бизнесе, там, в Сиднее, и, если ты согласишься, могу быть твоим агентом. Ты ведь не против?
