Красота может сделать хорошего человека счастливее, потому что ему не нужно будет замирать от неловкости всякий раз, когда он собирается выйти на улицу. Но того, кто лишен красоты внутренней, скальпель пластического хирурга не сделает ни добрее, ни благороднее. Может, перед операцией стоит проверять будущих пациентов на детекторе духа, чтобы отсеивать гниль, способную причинить больше вреда миру, если в их распоряжении окажется красивое лицо? Надо поделиться этой идеей с Медведевым. «Он в ответ скажет: «А кормить вы меня будете, батенька? Гниль богата. Именно она и составляет девяносто девять процентов тех, из кого я ваяю Аполлонов и Афродит. Такие, как вы с Гелей — случайные пациенты. Странно, что вы оказались у меня одновременно». Глупо и затевать такой разговор. Каждый зарабатывает, как может. Увы!» — заключил Павел.
Он непроизвольно вздрогнул, когда услышал голос Медведева:
— Вы тоже видели это представление? Какова наша девочка, а? Не ожидал от нее такого.
— А я ожидал, — солгал Тремпольцев. — Я посоветовал ей поступать в театральное училище или во ВГИК. По-моему, то, что вы сотворили, очень киногенично.
Лицо Анатолия Михайловича исказилось гримасой недовольства:
— Вот только не надо говорить о ее лице, как о неодушевленном предмете, отдельно от нее существующем. Это все ее плоть и кровь. Я только слегка подправил небрежность, допущенную природой.
— Да я понимаю, — без воодушевления отозвался Тремпольцев.
— Простите. Я не собирался читать вам нотаций, — хирург тяжело опустился на стул. — Вот еще одну выпустил в мир. Теперь я уже ничем не смогу ей помочь.
— А всем хочется помочь?
— Не всем. Далеко не всем.
Павел чуть заметно улыбнулся:
— И мне хочется помочь этой девочке.
Медведев поднял голову:
— Что она рассказала вам о себе?
— Да практически ничего. Хотите кофе? У меня тут есть растворимый. И немного печенья.
Не поняв того, что услышал, Анатолий Михайлович отозвался эхом:
— Печенье… Да.
И следом очнулся:
— А, нет. Не стоит. Я уже собираюсь домой. Сегодня ночью дежурил, спать хочу, как черт. Дожидался, пока Арыкову заберут, и пропустил, когда за ней приехали.
— Гелина фамилия — Арыкова?
— Это вас как будто удивило?
— Нет. Не знаю. Не совсем русское звучание, верно?
Медведев признался:
— Я не силен в этом. Девочка с самого детства была посмешищем для окружающих — это я знаю.
— Я представляю, — пробормотал Тремпольцев.
— Лучше не представлять, мой вам совет. Хотя вы — артист. Для вас в порядке вещей влезать в чужие шкуры, да?
