Но Геля понимала, что изменить свою жизнь таким образом она не решится. Другое дело, когда за тебя все устраивает дядя…
* * *
Во время утреннего обхода Анатолий Михайлович пообещал:
— Сегодня ты увидишь себя.
— Вы… — У Гели сорвался голос.
Но Медведев, как всегда, догадался, что она хотела спросить:
— Сниму с тебя все эти блямбы, и посмотрим, что у нас получилось.
— А если…
Он грозно навис над ней — лохматый и огромный, настоящий медведь:
— Вы что, девушка, позволяете себе сомневаться в моих способностях?
Геля сбивчиво заторопилась:
— Нет-нет! Я просто…
— Трясусь от страха, — закончил хирург. Заложив руки за спину, он прошелся по палате, то и дело оглядываясь на девушку. — Вполне естественная реакция. Должен сказать тебе, что ты — молодец. Лицо в эти дни не трогала, под бинты заглянуть не пыталась, не то, что твоя подружка.
— Какая подружка? — не поняла Геля. У нее вообще не было подруг.
— С подбородком. Дарья Николаева.
— А, да мы только раз и поговорили… А как у нее все прошло?
Остановившись возле окна, Медведев скромно улыбнулся:
— Операция, естественно, блестяще. А вот период заживления затягивается, потому что у этой девушки очень шаловливые ручки. Так и норовят что-нибудь повредить.
Геля призналась:
— Если честно, меня тоже тянуло посмотреть, что там…
— Чистосердечное признание смягчает твою участь.
— Но я ни разу не заглянула!
— Потому что умница. — Его большая рука осторожно прошлась по ее макушке. — Послушная девочка. За это ты получишь награду.
Она указала пальцем на свое лицо, все еще скрытое бинтами:
— Вот это?
— А что может быть лучше? Красота открывает перед тобой новые горизонты. Перспективы, о которых ты раньше и не мечтала. Фигура у тебя отличная…
— Правда? — удивилась Геля.
Она, сгорбившись, сидела на заправленной постели, одетая в свой старенький халат, и не могла понять, как доктору удалось разглядеть в ней что-то особенное.
— Абсолютная! Параметры просто модельные, только роста, может, чуть-чуть не хватает, но я не удивлюсь, если тебя пригласят поработать в какое-нибудь агентство.
— О! — Она деланно рассмеялась. — Позировать фотографам? Ходить по подиуму? Это не для меня.
Снова остановившись, Анатолий Михайлович посмотрел на нее в упор:
— А что для тебя?
Геля растерялась:
— Я… Я не знаю…
— Но чем-то ты же планировала заняться в этой жизни?
— Да ничего я не планировала… Была одна мысль, но, по-моему, это нереально… Мама у меня на кафедре в пищевом институте работает. Не преподаватель, а так… Лаборант. Она хотела, чтоб я туда поступила. Даже поговорила уже с завкафедрой.
