— Тогда и вовсе интересная картинка!.. — Пётр возбуждённо потёр ладошки. — Дело в том, что княгиня Дашкова, кроме буквы «ё», хотела ещё узаконить «г» фрикативный. Хотя в языке всего три слова с этим звуком: «Бог», «Господь» и «ага»…
— Погоди, — вновь прервал его Славик. — А как эта буква выглядела вообще?
— «Г» с перекладинкой, — отмахнулся Пётр. — Но не в этом суть! Суть в том, что те советские лидеры, кто произносил «г» фрикативный, почему-то разваливали страну, а те, кто произносил «г» взрывной, — укрепляли… Слушайте, да она просто колдунья какая-то, эта княгиня Дашкова!
— Так выпьем же за ё-маньяка! — подвёл черту Овсяночкин.
— А е-маньяк нехай сдохнет! — поддержал Славик.
— Позвольте, позвольте! — запротестовал Пёдиков. — Вы что такое говорите? В том-то и штука, что «ё» на первом трупе была вырезана неправильно!
— Не иначе, Исаич проконсультировал, — усмехнулся Овсяночкин. Помрачнел и добавил: — Земля ему пухом…
— Стоп! А кого он консультировал? — встрепенулся Славик, почуяв нутром, что не просто так это было сказано.
Ответить ему не успели, поскольку прозвучал дверной звонок.
— Странно, — заметил Пётр. — Неужели за нами опять?
— По городу с вещами, — мрачно присовокупил Сергей. Втроём они вышли в переднюю, хозяин отомкнул дверь.
На пороге стоял молодой человек без особых примет и с золотой цепурой на бычьей шее.
— Дефекатор здесь живёт? — прямо осведомился он. В следующий миг взгляд его остановился на Овсяночкине — и тугая мордень выразила лёгкую досаду. — А, так это вы, что ли?..
Алик Ахундов, более известный в кругу друзей и врагов как Ёкарный, лежал под штангой, а кругом гулко лязгал и погромыхивал тренажёрный зал. Влажные бугристые тела содрогались в конвульсиях, выполняя тяжёлую, бесполезную, а то и вредную для общества работу. В усиленно проветриваемом полуподвале стоял кисловатый едкий дух, от которого, казалось, тускнеет спортивное железо — в тех, разумеется, местах, где оно не полируется неустанно ладонями, задницами, спинами и ступнями.
Родной вес давался атлету сегодня с удивительной лёгкостью.
— Саша-джан, — обратился Ахундов к соседу, только что выбравшемуся из-под снаряда. — Пожалуйста, накати ещё два блина.
Тот с готовностью исполнил эту несколько церемонную просьбу. Алик-Ёкарный вообще отличался отменной вежливостью в быту. Были у него и другие достоинства: непьющий, некурящий, фанат здорового образа жизни, прекрасный семьянин, нежный муж, заботливый отец — и самый аккуратный исполнитель заказных убийств в Бурзянцевской группировке.
