Не прошло и часа, как в лавке снова зазвенел колокольчик, и Саймон вышел к заказчику. На этот раз Виолетта узнала голос той женщины из дома Макса. Каро была сердита, так как ей пришлось нанимать экипаж, чтобы добраться до магазинчика, и приступила к делу без лишних предисловий.
— Сегодня моя крестная была весьма недовольна.
— Разве наша девушка не принесла вам ленты? — спросил Саймон, изображая саму наивность.
— Я не видела, какие у нее там были ленты, но успела заметить, как она позволила себе обращаться с наследником дома. У нее даже хватило наглости непристойно вести себя прямо под крышей Шелберн-хауса. Я очень надеюсь, любезный, что вы ее уволите за такое поведение, иначе моя крестная будет вынуждена пользоваться услугами другого мастера, пусть даже ради принципа. Она могла бы придти сама, но этот разговор настолько деликатен, что я вызвалась сходить к вам.
Саймон минуту помолчал, а Виолетта прижала к своим губам палец, вспоминая поцелуй Макса. Такой сладкий, но такой опасный.
— Да-а. Это просто ужасно.
— Вы что, смеетесь надо мной?
— Я слишком дорожу вашим расположением, мисс Корделл, чтобы смеяться над вами.
— Возможно, она совершила еще один возмутительный поступок, — сказала Каро, понизив голос. — Я непременно должна вам сообщить, что у этой девчонки была пара изящных перчаток, и вам следовало бы хорошенько проверить, все ли у вас на месте. Уж больно они изысканны для таких девиц, как она.
Саймон притворился пораженным этой новостью.
— Я очень благодарен вам за это сообщение, — мягко произнес он, снова говоря неправду. — Чем еще я могу быть вам полезен? — он с надеждой посмотрел на дверь лавки.
Где-то через час Саймон, совершенно измученный, зашел за занавеску.
— Ее зовут мисс Корделл.
— Каролина Корделл, — сказала Виолетта.
— Она не теряла времени — сразу же примчалась сюда, вслед за тем симпатичным джентльменом.
И опять Виолетта вздрогнула.
— Мисс Корделл слишком быстро пришла к ошибочным выводам. Это из-за нее мне пришлось убежать из этого дома, и я в спешке потеряла свою перчатку. — Виолетте стало стыдно за беспокойство, причиненное ею, и она склонилась над своей вышивкой, надеясь, что все закончилось.
— Что произошло во Франции? — спросил Саймон. — Что же случилось там между тобой и этим джентльменом?
— Я же говорила вам. Я просто еще одна эмигрантка, которой он помог добраться до берегов Англии.
— Он был твоим другом?
— В наши дни нельзя знать, кто друг, а кто враг. Ты же сам мне это говорил.
