Она достала из сумки майку с шортами, и, пока одевалась, слезы навернулись ей на глаза. Потом, униженная в душе, но спокойная внешне, Холли обернулась, моля Бога, чтобы Дев понял намек и удалился. Однако встретила все тот же презрительно-негодующий взгляд.
— Почему, Дев? — спросила Холли без всякого выражения. — Почему ты не можешь оставить меня в покое?
— Потому что у меня нет покоя. Я не живу. Все семь лет я мучаюсь каждый день и каждый час.
— Мучаешься? Лучше бы ты горел в аду, Девлин Уинтер. Я не хочу тебя. И никогда не захочу. В моей новой жизни ты мне не нужен. Я создала ее для себя, я счастлива, черт побери! Я не нуждаюсь в тебе. У меня было семь лет, чтобы убедиться в этом, и, поверь, ты в самом деле не нужен мне.
— И если я обниму тебя, поцелую, уложу на песок…
Дев мог не продолжать. Она все помнила. Но, собравшись наконец с духом, двинулась прочь.
— Холли…
— Уходи, Дев.
Подойдя к дорожке, Холли остановилась: если песок так раскален, то дорога — тем более. Но Дев слишком близко, нельзя задерживаться, чтобы надеть сандалии. И, только ступив на дорожку, она сразу поняла, что сделала глупость, да к тому же в довершение глупости споткнулась и ушибла большой палец ноги. Она вскрикнула, и слезы уже полились ручьем, хотя не только от физической боли. «Дура! Дура! Дура!» — ругала себя Холли, громко всхлипывая, совершенно неразумно уязвленная тем, что Дев ушел, вняв ее уговорам, в самый неподходящий момент.
Но он не ушел. Разве самоуверенный Девлин Уинтер поступал так, как ему велели? Именно об этом она вспомнила, когда тот поднял ее на руки и понес.
— Отпусти меня, — запротестовала Холли, прижимаясь щекой к его рубашке, поскольку он успел одеться. — Будь добр, отпусти меня.
Дев поставил ее на ноги и с улыбкой отер ей слезы.
— О Холли! — пробормотал он, наклоняясь.
Она ответила на поцелуй, которому уже не в силах была противиться, хотя инстинктивно понимала, что Девлин не должен целовать ее… вот так целовать. Еще один такой поцелуй — и все пропало, семь лет истрачены впустую.
— Холли! Посмотри, что мне купили!
С чувством выругавшись, Дев отпустил ее, и она возблагодарила Бога, совершенно позабыв о своем намерении держать бывшего возлюбленного подальше от семьи. Холли подхватила мальчика, который бросился к ней, и со смехом закружила.
— Так вот чего ты добивался, — сказала она, разглядывая протянутые ей ведерко и совок.
Она не смотрела на Дева, поэтому не заметила боли, исказившей его лицо.
