Мне и в голову не приходило, что эта роль выпадет на мою долю. Меня призвали в армию. По всем прикидкам, мне предстояло работать на оборону под защитой «водной линии» и со временем перебраться в Британию. Возможно, думал я, меня возьмут в плен и либо вывезут из Голландии, либо приговорят к бездействию здесь. Но все это были только предположения. На деле вышло совсем не так.
Кроме всего прочего, мы предприняли также несколько мер сугубо практического плана. К примеру, подготовили несколько тысяч конвертов с заработной платой, чтобы суметь заплатить служащим, если случится неразбериха, как оно на деле и произошло в мае 1940 года. Мы также, с изрядной долей оптимизма, создали самостоятельную торговую фирму в Блумендале с тем, чтобы продолжать поставки филипсовских товаров на запад страны.
Ложная тревога
8 и 9 апреля немцы атаковали Данию и Норвегию, и руководство концерна решило не играть с огнем. Многие семьи были переправлены за «водную линию обороны». Но в моем собственном семействе ситуация усугублялась еще одним обстоятельством. В любой момент мог родиться наш шестой ребенок!
Все наши предыдущие дети не торопились со своим появлением на свет. Так что невзирая на то, что первые схватки уже начались, мы погрузили колыбель и прочие принадлежности на заднее сиденье машины и направились в Гаагу. Ситуация была пиковая. Не исключалось, что дитя родится прямо в пути. Где именно? В какой больнице — в Хертогенбосе, в Утрехте, в Гауде? Что гадать! Можно было только надеяться к сроку поспеть в Гаагу. И что же? Поездка прошла спокойно. Полные уверенности, что Бог позволит ребенку родиться в нужный момент, в половине двенадцатого ночи мы подъехали к гаагской больнице, и Сильвия оказалась в предродовом отделении.
Я кинулся в министерство обороны — попытаться выяснить, что происходит. Оказалось, в Северном море замечены немецкие военные корабли, но оставалась надежда, что к Голландии они не пойдут. Возможно, это отвлекающий маневр, связанный с вторжением в Скандинавию.
Я вернулся в больницу. Там пока ничего не произошло, так что после полуночи я поехал опять в министерство обороны. Никто не спросил у меня никаких документов — я прошел прямо на телефонную станцию, где дежурили гражданские служащие. С ужасом я подумал, что захватить этих невооруженных людей и взять под полный контроль наши оборонные линии связи не составит никакого труда. У дежурного был телефон, так что я смог позвонить Оттену в его кабинет в Эйндховене.
