Неожиданно Шерлок заметил, что уже почти стемнело. Солнце село, а ему ведь нужно не просто вернуться в особняк Холмсов, но и вымыться, и привести в порядок одежду, да еще постараться, чтобы об этом не узнала миссис Эглантин. Он наивно думал, что его беды на этом закончились, но, похоже, они еще только начинались.
Следующим утром Шерлок чуть не проспал завтрак. Вернувшись в дом прошлой ночью, он чувствовал себя усталым и больным: голова раскалывалась, дышать все еще было трудно, в горле першило — наверное, из-за того, что он надышался дымом. На ужин он опоздал, но тетя оставила для него поднос с нарезанным холодным мясом и сыром. Да, наверняка это сделала тетя — миссис Эглантин вряд ли пришло бы в голову оказать ему такую любезность. Ночью Шерлок так и не смог уснуть: он то задремывал, то снова лежал без сна, вспоминая события прошлого дня, пока не понял, что уже не может отличать сны от воспоминаний. Отключился он только с рассветом, и проснулся от удара в гонг, возвещающего, что завтрак подан. Так что на умывание у него оставалось меньше десяти минут.
К счастью, одна из горничных занесла к нему в комнату таз с водой. Шерлок ополоснул лицо, почистил зубы зубным порошком с корицей и торопливо оделся. Пора было распорядиться о том, чтобы его одежду поскорее выстирали: запас чистых вещей подходил к концу. Спустившись по лестнице, Шерлок бросил взгляд на напольные часы в вестибюле. Было семь утра.
Он вбежал в столовую, не замечая злобных взглядов миссис Эглантин, и наложил себе полную тарелку кэджери. Это было очень вкусное блюдо из риса, яиц и копченой пикши, которое Шерлок впервые попробовал в особняке Холмсов и сразу же полюбил. Стараясь не встречаться взглядами ни с кем из домочадцев, Шерлок начал набивать рот едой, почти не чувствуя вкуса. Есть хотелось ужасно: события вчерашнего дня его вымотали, и теперь ему нужно было восстановить силы.
За завтраком дядя Шерринфорд по своему обыкновению читал религиозную брошюру, а тетя Анна разговаривала сама с собой. Похоже, она произносила вслух каждую мысль, которая приходила ей в голову, даже самую незначительную.
— Шерлок, — обратился к нему дядя, оторвав взгляд от брошюры. — Я слышал, что вчера ты стал участником весьма неприятного происшествия. — Его длинная борода была запачкана овсянкой.
В первое мгновение Шерлок оцепенел от ужаса: он понять не мог, откуда его дядя узнал о вчерашнем пожаре, но потом догадался, что Шерринфорд имел в виду не сгоревший амбар, а найденное в лесу тело.
