— Так отдай хозяину одну из моих коров, — отмахнулся Кривда. — Отдай ему хоть все стадо, но этого быка я забираю себе!
С этими словами он увел быка, а вскоре вернулся сын Правды и спросил:
— Где мой бык? Я не вижу его!
— Возьми взамен любую корову Кривды, — смущенно ответил пастух. — Возьми хоть все стадо — так велел передать тебе господин!
— Нет другого быка, подобного моему! — покачал головой сын Правды. — Когда он стоит на острове Амона, кисточка его хвоста достигает Зарослей Папируса; один рог его покоится на Западной горе, а другой — на Восточной; он едва умещается в Великой Реке, когда хочет искупаться, и шестьдесят телят рождается от него ежедневно!
— Таких огромных быков не бывает, — ошарашенно возразил пастух.
Но мальчик схватил его и потащил на суд Эннеады вместе с его хозяином Кривдой.
Выслушав показания сына Правды, Эннеада заявила:
— Быть того не может! Не существует быков таких размеров, как тот, о котором ты говоришь!
— А разве бывают кинжалы такой величины, как тот, из-за которого вы ослепили моего отца? — живо парировал мальчик.
На это Эннеаде нечего было возразить. Тогда слово взял Кривда и поклялся именем Владыки и вечностью Амона, что если его брата разыщут живым (чего быть не может, потому что беднягу давным-давно растерзали львы, когда он вышел погулять в нубийскую пустыню), пусть тогда его, Кривду, ослепят на оба глаза и сделают привратником в доме брата!
Но мальчик тоже поклялся именем Владыки и вечностью Амона, что его отец жив.
— И, как отмщение за несправедливо нанесенное зло, пусть нанесут Кривде сто палочных ударов и пять рваных ран и посадят привратником у ворот дома Правды! — потребовал он…
Далее текст папируса сильно поврежден, поэтому, чем кончилось данное судебное разбирательство, неизвестно.
Однако можно себе представить (вспомнив тяжбу Гора и Сета), что Эннеада долго переводила взгляд с ответчика на истца, не в силах разобраться, кто же из них прав, а кто виноват. И все-таки хочется верить, что истина в конце концов восторжествовала, Кривда получил по заслугам, а Правде было возвращено зрение, как когда-то оно было возвращено Гору.
Не меньшие, а то и большие страсти бушуют в другой древнеегипетской сказке о двух братьях, записанной на так называемом папирусе Орбинэ, хранящемся в Британском музее.
