…И тот вспомнил волнения первых дней, когда они начали очищать церковь, обнаруживая в земле то подсвечник, то крест или кадило, но главная ее достопримечательность – икона четырнадцатого века – не попадалась нигде. Ему пришло в голову осветить фонариком ломаную дыру в полу. Внезапно что-то быстрое, кажется, ящерица, скользнуло по нему, он инстинктивно попытался смахнуть ее и, потеряв равновесие, рухнул в провал. Сверху послышались испуганные крики, но он был слишком ошеломлен, чтобы ответить. Нога, сдавленная чем-то с обеих сторон, горела от боли, лицо и руки саднило. Потом констатировал:
– Я жив!
– Что? – панически переспросила Тина.
Андрей сказал громче:
– Все в порядке!
– Как вы там? – встревоженный бас профессора заполнил сумрачное пространство вокруг него.
– Сейчас осмотрюсь. А!
– Что, что? – раздались испуганные голоса.
– Она, «Богородица»! Ах ты, милая! Совсем не пострадала, не в пример кое-кому из простых смертных.
На этом его бодрячество окончилось, и он застонал. Ему приходилось упираться в стену одной ногой, чтобы не повиснуть на той, которая застряла между каких-то балок.
Георгий Аполлинарьевич крикнул:
– Я сейчас же вызываю пожарных и скорую!
– Ни в коем случае, – откликнулся Андрей. – Это место сразу объявят аварийным, и раскопкам конец!
Там совещались:
– Нужно кинуть ему веревку!
– Нет, те, что у нас, слишком тонкие.
– А если разорвать нашу одежду на полосы и связать вместе? – предложил женский голос.
– Очень романтично, Алевтина! – сказал профессор, питавший слабость к старорусским именам.
– Ну вот, женщина никогда не упустит возможность проявить свой природный эксгибиционизм, – заметил Владимир. – Андрей, у тебя есть конкретная идея?
– Да, нужно связаться с моим приятелем, – Андрей назвал номер. – Пусть приедет с хорошим канатом!
– Немедленно звоним!
Стало тихо. Андрей снова сделал напрасную попытку освободиться из тисков. Приятель, процедил он сквозь зубы. Если беда, то сразу – Сенька, Сенька! Но – приятель, не друг. Наверное, я антисемит, сволочь.
Что-то нежное и мягкое коснулось его руки – маленькая ящерка, светящаяся изнутри голубым светом.
– Пришла извиниться? – спросил Андрей, стараясь отвлечься от боли.
Она медленно порозовела, вероятно, от смущения.
– Побудешь со мной?
– Ладно, – просигналила та.
– Он выезжает! – сообщили сверху обрадованные голоса.
Потом ему спустили бутылку с водой и – особая честь! – колоссальный, замечательно пахнущий сэндвич, который профессор делал себе сам перед выходом на работу, никому не давая проникнуть в тайну его приготовления, а тем более – попробовать.
