- А что такого?
- Нет, ничего, дорога пять монет стоила, а хозяин небось пятьсот дал?
- Ну уж пятьсот, - вяло возражает Гонсалес. - Понимаешь, это как в том анекдоте. Человек спрашивает таксиста: "Вы в город?", а тот отвечает: "Нет, в деревню". Ха-ха-ха! - Он заливается смехом и тут же замолкает. - И вообще что пристал! Что-нибудь я неправильно сделал?
- Да нет, все правильно, - говорю, - все правильно. О'Нил знает, что к чему.
- А вот Джон-маленький считает, что неправильно, - задумчиво говорит Гонсалес, - он мне тут целую проповедь прочел об обязанностях полицейского, чести, морали и всякой чепухе. Он мне напоминает того отца из анекдота, знаешь, приходит к дочери...
- Да пошел ты со своими анекдотами! - я, наконец, не выдерживаю.
Он обижается и молча уходит.
Я остаюсь и размышляю. Кто здесь прав? Наверное, прав Джон-маленький. Но и Гонсалес прав. Не они виноваты, что жизнь так устроена, и не им ее менять. Чтобы позволять себе всякие там угрызения совести, чтобы всегда действовать по совести, надо иметь миллионы, а вот как раз те, кто имеет миллионы, совести-то и недосчитываются. В конце концов, и так забот много, буду я еще тратить время и силы на разные там моральные соображения. Важно отхватить у жизни максимум для себя, а остальное...
Что касается О'Нила, то я его понимаю, мы друг друга понимаем. Еще прямо не говорим ни о чем, но понимаем.
Только наш начальник - или надеясь перевоспитать Джона-маленького или по глупости - мог свести их в одну связку.
Конечно, О'Нил старше, опытней, авторитетней, а Джон-маленький пока что "огурчик", как мы называем вновь испеченных выпускников полицейских школ. Но по части теории и разных знаний он нас всех за пояс заткнет.
Так вот, взгляды у них с О'Нилом на все, почти на все, разные. Но до поры до времени Джон-маленький молчал. Он вышколенный, для него дисциплина - дело святое. Раз О'Нил "стрела", значит, с ним спорить не полагается.
Но однажды случилось такое, что все поставило на свои места.
На очередной оперативке начальник особенно серьезен.
На этот раз он лишь бегло касается мировых проблем, а когда переходит к заданиям, оставляет нас четверых, остальных отпускает.
- Так меньше шансов, что преступники что-либо узнают. - Поясняет он и, видя наши недоуменные взгляды, добавляет: - Вы, что ж, думаете, только полиция среди этих подонков имеет свои уши, они у нас тоже имеют свои.
Укрепив таким образом нашу веру в порядочность и надежность наших товарищей по службе, он начинает излагать задачу.
