Илиада | страница 9



Вместе с вождями ахейцев, — тебе это смертью казалось.
Много спокойней, конечно, по войску обширному греков
Доли у тех отбирать, кто слово противное скажет.

1-230

Царь — пожиратель народа, над трусами царствовать годный!
Ибо иначе, Атрид, ты б в последний раз нынче был дерзок!
Но говорю я тебе и клянусь величайшею клятвой,
Этим клянусь тебе скипетром, который, с тех пор как покинул
Ствол свой родимый в горах, никогда не оденется больше

1-235

В листья и ветви и не расцветет, ибо срезаны медью
Листья его и кора, — а теперь средь народа ахейцев
Судьи в руке его держат, которые Зевса уставы
Свято блюдут: для тебя эта клятва великою станет!
Будет пора, посетит всех ахейских сынов сожаленье

1-240

Об Ахиллесе, — но ты, хоть печалясь, помочь не сумеешь,
В день как падет под ударами Гектора мужеубийцы
Много ахейских сынов, ты ж в груди истерзаешься сердцем,
Гневаясь сам на себя, что храбрейшего мужа обидел".
Так говорил сын Пелея. И, бросивши наземь свой скипетр,

1-245

Весь золотыми гвоздями усеянный, сел, а напротив
Гневный Атрид восседал. И тогда между ними поднялся
Нестор, искусный в речах: он в Пилосе гремел на собраньях,
И у него с языка слаще меда лились увещанья.
Двух поколений людей, одаренных раздельною речью,

1-250

Видел он смерть, — с ними прежде в священном Пилосе
Жил и питался; над третьим теперь он царил поколеньем.
Доброжелательно к ним обратился и так он промолвил:
"Боги! Великая скорбь, знать, постигла ахейскую землю!
Верно, зато возликуют Приам и Приамовы дети,

1-255

Также другие троянцы почувствуют радость большую,
Если узнают про то, как вы оба враждой разделились.
Вы, и в совете, и в битве первейшие в стане Данайцев.
Но убедить себя дайте: ведь оба меня вы моложе.
В прежние годы с мужами отважнее вас говорил я:

1-260

Даже они никогда увещаний моих не гнушались.
Ибо подобных мужей я не видел и вновь не увижу,
Как Пирифой и Дриант, предводители многих народов,
Иль Полифем богоравный, иль славный Киней, иль Эксадий,
Или Тезей, от Эгея рожденный, с бессмертными равный.

1-265

Неустрашимей людей земля не кормила доныне.
Храбрые сами, они столь же храбрых на бой вызывали
Горных кентавров, которых в ужасной борьбе истребили.
Вот между ними вращался и я, как пришел из Пилоса,
Из отдаленной земли: меня они сами призвали,

1-270

Также по воле своей я сражался за них, ибо с ними
Ныне никто из людей на земле состязаться не мог бы.
Эти-то мужи со мной совещались и слушались слова.
Так повинуйтесь и вы: хорошо быть доступным совету.