Выходим на маленькую полянку, буйно заросшую высокой, жесткой лесной травой. Огибая полянку, наглухо упрятанный в кусты течет ручеек.
Иван Васильевич указывает на место, где когда-то стоял стожок сена, — здесь черви. Я усердно принимаюсь ковырять палкой.
Иван Васильевич сразу же отбирает у меня первого червяка.
— Копай, дружочек, копай, а я пойду закину, погляжу, как клюнет… Тут ведь не рыба, а зверье голодное, должна бы брать.
Земля жирна, червей много, за минуту я набираю их столько в ржавую кружку, что хватит по крайней мере на неделю ловли. Всего минуту ковыряюсь я в земле, а когда разгибаю спину, то спрашиваю:
— Как там, Иван Васильевич, поклевывает?
— Плохо, дружочек, заленились что-то, стервецы. Так себе…
Но мои товарищи, стоящие рядом с Иваном Васильевичем, молчат и качают головами. А Иван Васильевич уже пробирается сквозь кусты.
— Идем выше, там ходчей дело пойдет.
Боря и Сева подходят ко мне, у обоих на лицах недоумение.
— Ты погляди.
Около десятка небольших окуньков бьется в широком кармане Севиного плаща.
— Это за минуту?
— За минуту, на одного червяка. Только успевал выбрасывать да еще ворчал, что плохо клюет.
И всех нас охватывает зуд нетерпения. Что за ручей, если на нем такой минутный улов называется плохим? Вот он — шириной всего в один шаг, похожий на тысячу заурядных ручейков, обросший осокой, кустами, покорно огибающий встречные деревья. Не верится, что в нем может быть что-либо, кроме лягушек.
У одного Юры Коринца ручей не вызывает восторга, он глядит на него хмурым взглядом.
— Мелочь…
Юра прилаживает к своему спиннингу катушку и заявляет:
— Ловите этих блох. Пойду на озеро, там, может, покрупнее подцеплю…
И, задевая полами плаща за траву, уже начавшую покрываться вечерней росой, решительно направляется в сторону озера.
Мы не обладаем такой рыбацкой гордостью, с нас хватит и этого ручейка.
Иван Васильевич впереди, видно, как над кустами поднимается и опускается его удилище — сосредоточенно трудится человек. Мы рассыпаемся вдоль ручья, выбираем каждый для себя маленькую заводь, насаживаем червей, забрасываем крючки.
Мой поплавок сразу же уходит под воду. Зацепило за дно?.. Какое там — на лесе бьется небольшой сильный окунь. Торопливо снимаю, бросаю его прямо под ноги, закидываю — поплавок под водой, тяну… Без промаха — второй окунек! Скорей отцепить его, как он жадно схватил, как крепко засел в нем крючок!.. Третий, четвертый, десятый… Счет потерян. Досадно, что время уходит на снимание рыбы с крючка, досадно, что на моей леске только один крючок, а не два, не целый десяток: трепещущими гроздьями таскал бы я этих изголодавшихся в тесном ручье окупят…
