— Зачем такой меркантилизм? — ужаснулась Серафима Ильинична. — Для Лики я не считаюсь с затратами. Но всю жизнь не покладая рук я работаю и вправе иметь…
— Зоя вправе, ее родители вправе, ты вправе… У меня прав нет, и поэтому я иду в ванну, — разогнулся Баскаков.
Его тело было очень загорелым, на фоне загара слева под ребрами косым зигзагом выделялся белый шрам.
— Подожди, я тебя прошу…
— Я хочу скорее под душ и вообще не могу говорить с тобой в неглиже, это неприлично, согласись. И тоже очень прошу: если будут звонить с работы — то я еще не приехал. Чао, бамбина, сорри!
Боком проскочил мимо, оттолкнувшись, вылетел в броске в коридор и с кувырком через голову стал у двери в ванную комнату.
— Но если ты очень нужен? — всплеснула руками мать.
— Там я всегда нужен, верно… Но я еще в отпуске, а мой поезд не нагнал опоздание.
Она была готова продолжить, но из ванной уже раздалось шипение сильно пущенной воды.
Японскую видеодеку подсоединили к обычному телевизору, и поэтому изображение шло черно-белым, да и качество записи было совсем не ахти. Но те двое, что находились в одной из комнат запущенной двухкомнатной квартиры, с упоением следили за деяниями Рэмбо, разносившего небольшой американский городишко в отместку злосердечному шерифу.
В комнате было душно и накурено, пахло не убранной со стола едой и спиртным, и поэтому третий обитатель квартиры, подойдя к порогу и иронично понаблюдав происходящее на экране, вернулся в другую комнату, сел и, положив ноги на подлокотник соседствующего дивана, углубился в чтение «Огонька».
По худому, смугловатому лицу можно было заметить, насколько чтение занимало его, один раз сверкнули в полуулыбке крепкие широкие зубы, и только светлые глаза не меняли своего холодно-бесстрастного выражения.
Зазвонил стоявший на полу телефон, он взял трубку:
— Ну?
— Вроде бы гости, — сказал голос в трубке. — Лох с путаной… Когда подменишь?
— Погуляй, погуляй еще. Не замерзнешь, погодка теплая.
Повесив трубку, встал и вышел в прихожую. Из соседней комнаты доносились звуки взрывов и автоматные очереди, он подошел вплотную к входной двери, медленно отодвинул задвижку и замер.
Звонок жалобно вякнул над притолокой, и в квартиру вошли Зина с Геной. Стоя у них за спиной, впустивший усмешливо спросил:
— Что это так загорелось, соколик? Без звонка прямо в гости, и с барышней… Или звон есть?
— Нет, что ты, — попытался улыбнуться Гена. — Все тихо, все путем… Поговорить надо. Здорово!
