— Скажем так, я просто не живу в соответствии с их высокими моральными принципами.
На лице Люка появляется широкая улыбка, и он бросает взгляд на Гейба.
— Мне это нравится, — говорит Люк.
На моих щеках вспыхивает румянец.
— Вообще-то все не так уж интересно. Просто у сестер лучше получается идти у них на поводу.
Он вздергивает брови.
— Мэри, Мэри, Мэри и Мэри?
Еще и издевается!
— Ага.
— Они старше или младше?
— Две старше и две младше.
— В коридорах я не видел никого похожего на тебя…
— Сестры не ходят сюда.
— Да?
Люк все больше загоняет меня в угол. Тейлор улыбается во весь рот, сидя напротив и пиная меня под столом. Вот стерва.
Я тыкаю вилкой в помидор черри, прыская соком в липкую лужицу на столе тошнотного цвета.
— Меня вроде как выгнали из католической школы.
Люк громко хохочет.
— Мне это определенно нравится!
От довольной улыбки Люка я вспыхиваю, а его взгляд перемещается на Гейба.
— На самом деле все не так уж и плохо, — говорю я, словно защищаясь. — Просто парочка мелких промахов, но у них «политика жестких мер»…
— Фрэнни сознательный отказник, — не может сдержаться Тейлор.
— От армии?
— От католической религии. Фрэнни задавала слишком много вопросов на уроках богословия, — объясняет Тейлор.
— Например? — Люк изгибает бровь.
Я сердито смотрю на Тейлор.
— Ничего особенного.
— Сильно сомневаюсь, что они выставят ученика за вопросы «ни о чем особенном».
— Просто у меня возникла пара вопросов о Боге.
Он теснее прижимается ко мне, кладя локоть на колено, а в глазах его догорают угольки.
— И ты купилась на это? На всю чепуху про Бога?
Перед глазами встает образ Мэтта в гробу. Но не такой, каким он на самом деле выглядел, я ведь не видела. Мне было слишком дурно, чтобы идти на поминальный обряд и похороны. Преследующий меня образ возник в голове прямо перед падением Мэтта. Я прогоняю эту картину, как и всепоглощающую скорбь, старающуюся выбраться из глубокой ямы, куда я ее заточила. Я пытаюсь представить лицо этого семилетнего мальчишки в семнадцать.
— Я пока обдумываю все это.
Слова мои звучат слегка натянуто, ведь я с трудом выжимаю их из себя. Хотя на самом деле я размышляю, как сказать вслух правду. Бога нет.
Иначе быть не может. Если бы он был, я бы ненавидела его. Намного проще не верить.
— Ты веришь, — словно врывается в мои мысли Гейб.
Я сверкаю в его сторону взглядом.
— Ты и понятия не имеешь, во что я верю.
Он берет мою ладонь и проводит пальцем по линии жизни, посылая дрожь по позвоночнику.
