— Фрэнни? — от подножия лестницы доносится мамин голос. Как же я не услышала, что она пришла?
Я вздрагиваю и отстраняюсь от Люка.
— Да, мам.
— Это… машина Люка перед домом? — Она с трудом выговаривает его имя.
На лице Люка появляется тревожная мина.
— Да, мам.
Ее голос становится на октаву громче, а шаги по лестнице — быстрее.
— Он наверху?
— Да, — говорю я, хватая его за руку и таща к двери.
Когда мы выходим в коридор, мама с округлившимися глазами появляется наверху лестницы.
— Привет. Мы всего лишь делали уроки по математике, — говорю я, бросая его руку и прогоняя краску с лица.
— А-а… — Она сердито смотрит на Люка. — Разве за кухонным столом не больше места?
Как раз в этот момент хлопает дверь черного входа и раздается хриплый голос дедушки.
— Эй! Чья это «шелби» припаркована перед домом?
Мое сердце подпрыгивает.
— Дедушка! — визжу я, когда он появляется у основания лестницы. Его голубые глаза улыбаются.
— Должно быть, моя, — говорит Люк.
— Реставрированная или оригинальная?
— Все оригинальное.
Мама делает шаг в сторону, давая Люку пройти. Он кивает ей и улыбается — доброй, дружелюбной улыбкой.
— Кто занимается ремонтом? — спрашивает дедушка, когда Люк спускается по ступенькам.
— Я.
— Она просто красавица, — говорит дедушка, хлопая Люка по спине. — Не против, если взгляну под капот?
— Валяйте. — Люк взволнованно оборачивается к нам, затем вместе с дедушкой выходит на улицу.
— Что он здесь делал? — сердито спрашивает мама. — Мы, кажется, прояснили это. Тебе запрещено видеться с ним — особенно наедине.
— Мам, ну хватит. Ты не говорила, что мне нельзя видеться с ним. Не знаю, почему ты его так невзлюбила, но мне бы очень хотелось, чтобы ты была более снисходительна к нему.
— Фрэнни, мы это уже обсуждали. Позволь я скажу все предельно ясно. Ты не будешь встречаться с этим парнем.
Это просто невероятно.
— Ты так нелепо ведешь себя.
И к тому же ты опоздала.
Я иду к окну и смотрю, как Люк поднимает капот и они вместе с дедушкой заглядывают под него. В чем его проблема? «Белиас, Аваира, я, мы все из…»? Откуда же они? Что может быть такого страшного? Мы из тюрьмы? Из психушки?
Откуда?
Из космоса? Или будущего?
Я опираюсь локтями о подоконник и наблюдаю за ним и дедушкой. Может ли он сказать что-то такое, что изменит мое отношение к нему? Не думаю. И кроме того, не только у него есть секреты. Знает бог, и у меня парочка найдется.
Например, Гейб. Как я целовала его. И как бы снова поцеловала.
Застонав, я закрываю лицо руками. Что, черт побери, я творю?
