Дождь продолжал лить. Съехав с дороги, я едва не посадил наш крейсер на мель. Пробуксовав с полминуты в жирной грязи, мы подплыли к крайней избе. Тут и жила Иркина тетка.
Ирка осторожно поднялась на крыльцо, постучалась. Я заметил, что она немного нервничает. Дверь отворилась, и на порог вышла простоволосая баба в застиранном домашнем халате, похоже, навеселе. За халат ее цеплялась девчонка лет пяти. Тетка перекинулась парой слов с племянницей, ухмыльнулась, потом с пьяным изумлением поглядела на наш автобус.
Я вышел и захлопнул дверцу.
— Здравствуйте, — сказал я вежливо.
— Здорово, коль не шутишь, — ухмыльнулась баба. «Здравствуйте», — старательно выговорил ребенок.
— Это Петр, — представила меня Ирка. — Нинка, отойди. Мы в дом пройдем. Чего на дожде-то стоять.
Нинкой оказалась девочка. Она сунула грязный палец в рот и исчезла.
— А чего в доме? — поинтересовалась тетка. — В доме ничего. Или у вас что-то с собой есть?
— Понял, — развязно подмигнул я, сделав над собой определенное усилие. — Щас будет. Сельпо где тут?
«Наверно, так нужно себя вести с деревенскими?» — решил я.
— Магазин за углом, — величественно указала тетка. — Рекомендую взять портвейну. Или «Изабеллы». Даже предпочтительнее — «Изабеллы».
Я широко раскрыл глаза и оглянулся на Ирку.
— Наша Клавка городская, — рассказывала она, пока мы вместе с парнями шли к магазину. — В институте училась. Она всегда так говорит, когда подопьет.
— Клавка, — усмехнулся Костик. — Клавка — это клавиатура.
— Чего? — не поняла Ирка.
— От компьютера, — пояснил Костик. — Буквы набирать.
— А-а, — протянула Ирка. — Компьютер. Понятно.
— А чего это ее из города сюда занесло? — спросил я.
— В совхоз распределили. Зоотехником или кем-то. А она, дурища, и осталась. Замуж выскочила. Лет пятнадцать назад.
— А муж-то где?
— Муж-то? — Ирка зло рассмеялась. — А он почти и не заходит. Он, как третьего заделал, к молодой сбежал. У нас тут, чтоб вы знали, с мужиками совсем х…ево.
— А без мужиков-то еще… хуже, — заржал Макс, но сразу умолк.
Мы долго шлепали по грязи, обходя лужи, и наконец ввалились в магазин. Это был низенький кирпичный домишко с окнами, защищенными толстой сварной решеткой. «От алкашей», — понял я. В лавке воняло керосином, хлебом и рыбой. Три эти запаха не смешивались и били в нос попеременно, как бы на разных уровнях. У рыбного прилавка дремал кот; в дальнем углу стояли косы, вилы, корыта из оцинковки и много других удивительных вещей. Я толкнул локтем Костика. Он только языком щелкнул.
