Колеса фортуны | страница 74
— Живи пока, — сказал Макс. — Ты принят. До первой пьянки. А там на берег спишем.
— Я вообще-то не пью, — отвечал Мишка, неумело улыбаясь. — Вчера немного…
— А ты хоть помнишь, чего мне вчера говорил? — спросил я. — Как на жизнь жаловался?
— Смутно.
— Так я тебе напомню. Ты говорил: вот, ягуара мне отец в этот раз не купил, а поршак старый сломался… Придется теперь у парней автобус угнать. Типа вписаться пассажиром, а потом на трассе их в кювет выкинуть, одного за другим. Чтобы они там подохли в страшных судорогах.
— Нет, нет, я не мог так проколоться, «Мосад» будет очень недоволен, — засмеялся он. Что-то в его взгляде изменилось. Теперь никто бы не принял его за слепого. «Вот ведь спасли человека на свою голову», — подумал я.
Я вспомнил: вчера ночью мы сидели втроем на его обширной кровати, смотрели какое-то специальное видео, курили и разговаривали о пустяках. А потом так и уснули вповалку, не раздеваясь. Но перед этим он успел у меня спросить:
— Пит, а ты бы смог жить так, как я?
— Легко, — отвечал я, не задумываясь.
Эпизод24. — А я не собираюсь так жить, — говорила Светка. — Я все поняла: ты меня не любишь. Ты любишь только, чтобы тебе было хорошо, всегда только это, а на меня тебе всегда было наплевать…
Она еще что-то кричала в трубку, неожиданно визгливо, совсем как ее мамаша — директор школы — после того, как однажды застала нас вдвоем в физкультурном зале, — а я думал: вот все и кончилось.
Я звонил ей ночью, ее не было дома. Марьянка нипочем не хотела говорить, где она, а потом все-таки сказала. Конечно, сказала. И наутро (если два часа можно назвать утром) Светкин голос был совсем чужим, или, сказать точнее, отданным кому-то другому, и я даже знал, кому. Дальнейшее не имело смысла. «Спасибо тебе за всё», — сказал я и аккуратно положил трубку. В комнату вошел Шериф и тоже собрался кому-то звонить, а я спустился во двор. И уселся на землю, прислонившись спиной к стволу сосны. Как вчера Мишка.
Мне нужно было броситься обратно и вернуть ее? Достать из-под сиденья старый черный «наган» и грозить им собственному однокласснику? Да меня тошнило от него еще в школе. О чем можно говорить с человеком, который с шестнадцати лет знакомится по объявлениям со старыми тетками? Или рассказать Светке? Не-ет. Пусть она узнает об этом от кого-нибудь другого. От своей матери, например. Это будет особенно пикантно.
И еще я не скажу ей, что теперь я равнодушен к ее голосу. Хватило одного мгновения.