***
Трясемся по раздолбанной дороге в маршрутке. Молчим. Дома долго тоже ни слова.
И вдруг:
— Иди пить чай.
Через минуту, когда встаю с дивана:
— Только курить на лестнице.
Значит, зачем-то нужен. Ей.
А себе?..
— Смотри, боцман!
— Почему — боцман?
— Тельняшка!
— Ага, я тельник напялю — тоже боцманом буду?
Но кличка Боцман закрепилась, как намертво прирастают к человеку любые мгновенно рожденные клички.
***
1983 год. Лето. Позади первый курс экономического факультета ЛГУ им. Жданова. Мы с Димкой шагаем через парк Александро-Невской лавры на халтуру. Халтура в Духовной академии. Мы — разнорабочие на стройке. Ломаем во дворе академии старый двухэтажный дом для послушниц и строим новый трехэтажный. Платят хорошо, раз в неделю. Это круто.
***
Боцман нас встречает каждое утро. Он и впрямь смахивает на боцмана: метр шестьдесят пять, коренастый, полтинник, лицо заветренное рубленое, мятая кепчонка, потертый пиджачок, из-под расстегнутой выцветшей рубахи семафорит тельник. Он сидит на урне. Всегда на одном и том же месте — там, где Лаврский переулок перекидывается мостком через Монастырку и начинается дорожка, пересекающая парк по диагонали и ведущая прямиком к Духовной академии. Место стратегическое. Людное. Дорожка самая короткая — все, кто дружен с геометрией, идут по ней. Пройти мимо Боцмана невозможно в принципе. Не обратить на него внимания невозможно тоже. Его гордый вид, бедно-ухоженная одежка и пронзительный взгляд шансов проходящим не оставляют — в лежащую на коленях кепку падают монеты. Боцман — нищий.
По вечерам, возвращаясь с работы, мы его уже не встречаем: горемычная вахта заканчивается раньше.
Мы тоже кидаем Боцману. Немного. Не кинуть — западло. Боцман никому ничего не говорит. Только кивает, не меняя выражения лица. А на лице выражение… гибельное. Сразу гонишь от себя нехорошие мысли и на автомате обещаешь себе не зарекаться от тюрьмы и от сумы. В общем, воспитательного эффекта от ежедневной встречи с Боцманом больше, чем от морального кодекса строителей коммунизма. И мы воспитываемся.
***
Что мы там делали на стройке — неинтересно. Стройка как стройка: отбойный молоток, раствор, кирпич. А вот сама атмосфера академии была для нас открытием. Это было почище ночных загулов с мажорами. Каждый день в нашей голове рушились мифы.
Обеспечение стройки материалами решалось просто. Утром помощник эконома вручал прорабу толстенную пачку купюр. Тот просто выходил на Обводный, поднимал руку с пачкой денег — и первый же грузовик с кирпичом сворачивал в ворота академии. Всякий раз сумма, зажатая в кулаке прораба, считывалась водилой влет и сметала напрочь все возможные вопросы и сомнения. Короче, кирпичом, раствором и всем остальным мы были обеспечены круче передовых строек победившего социализма.
