— У тебя в черепухе война, парень. А все, что в голове — оно бьет в поясницу. Тебе сколько?
— Сорок восемь.
— Не возраст. С кем воюешь?
Сказать?.. Ему?.. Зачем ему это. Впрочем… Вадим, давший Юрин телефон, предупредил: “Очень непростой, как раз для тебя”.
— С богом воюю…
— Ого! А не боишься?
— Его? Я его вычислил, но… не чувствую. Не знаю, с кем воюю. Наверное, с собой.
— Да ты, батенька, философ.
— Ну… философ — едва ли. Так, листал пару брошюр…
— И много налистал?
В голосе заинтересованность. На первом сеансе оба молчали. Второй языки развязал.
— Студентам на спор за пятнадцать минут доказывал, что бог есть. А толку-то? Пустота была — и осталась.
— Ну… пятнадцать минут — много… Я в пять укладываюсь.
Его теплая ладонь ложится мне на голову, и я чувствую, как начинает стремительно подниматься температура. Он резко убирает руку.
— Если так неймется, через пять минут встретишь… Его. Только жить после этого не захочешь.
Я лежу ни жив ни мертв, а его пальцы уже ввинчиваются в позвонки.
— Оставь… Просто смирись с тем, что есть. То, что ты знаешь — еще не знание. Пустое. Формальная логика. Так любой вшивый интеллигент может, если не идиот. Только это ничего не дает. Вот и тебе не дало. Да ты и сам в этом признался. Пустота… Но зацепило тебя, видать, крепко. Поясничный отдел ни к черту. Про голову вообще молчу. Если сам не начнешь, замучаешься ко мне бегать.
— Так я ведь поверить не могу… Беда. Как это… христиан — миллионы, верующих — единицы… И еще: только через смертельный ужас и придете…
— Ну смертельный ужас я тебе и сам могу… Ты же понял. Да и не нужно это. С ума сойти не сложно, если все через голову пропускать.
— А как не пропускать, если… Это же паранойя…
— По тебе и видно… Когда зацепило-то?
— Да с детства… Сколько себя помню, вечно куда-то уплывал. Даже друзья пугались… Все спрашивали: “Ты куда все время смотришь?” — И ты решил через книги…
— А как еще? В нас же атеизм вбит намертво. Я и решил… через философию… Ну и навернулся.
— Не ты один. Поверь мне: кто не навернулся, тот врет. Себе. Людям. Миру. Через книги не прийти.
— А как?..
— Никак. Только согласиться.
— С чем согласиться?
— Давай-ка на спину. И руки вдоль туловища. Вот так. Молодец.
Сильные пальцы погружаются в живот. Совершенно не больно. Тепло…
— Это как огромный замысел. Сложнейший. И принцип маятника… Я не могу проще. И так уже проще некуда. Просто прими как данность — это все есть, и это все огромно, и оно постоянно ищет равновесия. А мы… как атомы. Есть три вещи, которые надо понять: все это — грандиозно, невероятно; все это — неслучайно; и третье — это то, что ты должен принять одну из двух сторон. Плюс или минус, белое или черное. И все. Дальше все устроится само. Просто верь — и не пытайся искать больший смысл.
