Какие же были мои первые передачи? В одной из них рассказывалось о лужицких сербах: когда-то я побывал со студенческой экскурсией в Домовине и, будучи историком, немного знал об этом интересном национальном меньшинстве. Затем написал несколько передач на историко-политические темы, в частности о советско-польских отношениях. Я еще не совсем вжился в тон «Свободной Европы», и над этими текстами, как стало мне известно, долго бились редакторы. Но материал все-таки пошел в эфир, и это было для меня большим успехом. А между тем Которович проникся ко мне таким доверием, что даже предложил время от времени выручать его как «корреспондента». «Вы будете писать отчеты, — говорил ленивый Которович, — а поскольку я получаю за них по пятьдесят марок, то мы будем делить гонорар пополам». Я уже знал, в чем состоят эти отчеты. Кроме офицеров разведки ФРГ и США с каждым новым перебежчиком обязательно беседует также «корреспондент» «Свободной Европы». В отчете помимо данных об определенных людях содержится и информация, которая ничего общего не имеет с анкетными сведениями. Фактически отчеты носят характер разведывательного документа. Если, например, перебежчик работал на судоверфи, его спрашивали, кто там директор и начальник производства, какие типы судов строятся, для кого и в каком количестве; как относится рабочий коллектив к дирекции и партийной организации; какие настроения преобладают в рабочей среде; где расположены отдельные доки и стапеля. Задавались вопросы и об отношении населения той или другой страны к «Свободной Европе»: кто слушает передачи радиостанции, что в них нравится и что нет. Отчет «корреспондента» состоит, как правило, из двух частей. Одна из них, на первый взгляд невинная, напоминает биографическую справку. Другая печатается на бумаге иного цвета и составляется только тогда, когда в показаниях допрашиваемого есть ценные сведения. Это, по сути дела, шпионская информация.
Ш. Не переживали ли многие перебежчики определенного разочарования, будучи вынужденными давать подобные показания? Ведь некоторые из них покидали родину по политическим либо по чисто личным причинам, а тут им отводилась роль обычных шпионов. Не служило ли это причиной душевной трагедии и разочарования?
Ч. Для большинства людей это безусловно так и было. Я видел людей, которые вообще отказывались давать какую-либо информацию. Они отвечали: я прошу политического убежища, а со шпионажем не хочу иметь ничего общего. Были даже случаи, когда «корреспондента» радиостанции «Свободная Европа» просто с отвращением выдворяли, когда он пытался купить показания за пять марок. Но были и такие, кто не отказывался ни от оплаты, ни от сытного ужина…
