Песнь об огненно-красном цветке | страница 16

— Мы тогда не договорили, Олави, и я должна тебе сказать. Ты — сын своего отца, и, совершая что-нибудь, вы оба не задумываетесь над тем — строите ли вы или рушите. — Голос ее зазвучал как заклинание. — Никогда никого не обманывай, если что обещал — выполняй, к какому бы сословию ни принадлежал человек.

Сын сжал ее руки, не в силах сказать ни слова.

— Храни тебя бог! — услышал он ее дрогнувший голос. — Не забывай о своем доме, вернись, когда…

Сын еще раз сжал ее руки и быстро повернулся. Он чувствовал, что должен уйти немедленно, если вообще хочет уйти

По ночному небу плыли тучи, берега склонились над темными водами и вглядывались в медленное движение бревен. «Спускай!» — доносился снизу рев порога.

Под обрывом полыхал небольшой костер. Вокруг него улеглись четверо сплавщиков. Шлюзы открыли недавно, и бревна плыли по реке свободно, не цепляясь друг за друга. Заторов не было. Сплавщики беззаботно коротали ночь. Они пели:

Вдруг порог яростно взревел, точно сбросив с себя ночную дрему. Дозорные, сидевшие на прибрежных штабелях, встрепенулись. Те, что были ближе к костру, повторили припев:

От одного штабеля припев полетел к другому, перекинулся с берега на берег и покатился вдоль потока от дозорных к дозорным, пока не стих где-то далеко за порогом.

Полночь не любит песни, хотя она и мирится с коротким приветствием, летящим от человека к человеку. Полночь охотнее слушает поверья реки о жестоком речном божестве, которое требует человеческих жертв. Каждое лето оно поглощает хотя бы по одной жертве, и ему безразлично — взрослый это или ребенок.

Все стихает вокруг, когда река принимается петь свои суровые руны. Слушатели сидят молча, как в церкви, они не отрываясь смотрят на воду, и даже самым дерзким тогда не до шуток. Каждый вспоминает о том, чему сам был свидетелем: один видом, как ушел под воду взрослый мужчина, точно невидимые руки утянули его в пучину, другой слышал рыданья вдовы или плач сирот, а были и такие, ЧТО замечали на утопленнике следы безжалостных пальцев речного владыки. Кое-кому случалось угадывать и самого владыку, плывущего под водой в летнюю полночь. Одни только пенящиеся волны указывали на его путь. В такую полночь каждый ждал: кому выпадет очередь нынче летом? Но не дано человеку знать о несчастье даже тогда, когда оно стоит уже рядом с ним.