Да и видел он все не так, как видим мы.
Древняя бессмертная волшебница — та самая, которую взрослые люди знают по имени, частенько вспоминают, но с которой уже отвыкли разговаривать без переводчиков, — стояла возле Степы, показывая ему открывавшийся мир.
И мир этот представал необычным.
На качающихся листьях кувшинок сидели горбатенькие лягушки, и это были особенные Лягушки — с крохотными золотыми коронами на головах; они провожали Степу хитро блестящими, выпуклыми глазами и позванивали в стеклянные колокольчики; голенастые дружные Камыши кланялись Степе; березовый Лес на берегу то улыбался, озаренный солнечным светом, то хмурился и прятал улыбку, когда солнце закрывалось облаками. Даже рябые Камни, лежавшие на отмелях, были живыми — они грели свои круглые спины и смешно пускали пузыри, если их накрывало волной. И, уж конечно, живым был этот чумазый Буксир, такой неуклюжий, добродушно фыркающий, совсем как работяга конь, которого мальчишки привели купаться. Речные Волны делали вид, что пугаются старика; они разбегались от него в стороны, а потом, подкравшись сзади, исподтишка намыливали Буксиру хвост. То место, где крутился винт, было у Буксира особенно закопченным, в мазутных потеках, и речные Волны, подпрыгивая и крутясь, натирали его белой хрустящей пеной.
…Почему, взрослея, мы все реже и реже восхищаемся полевым цветком, растущим у края дороги, апрельским туманным и беззвучным дождем, кленовыми листьями, вмерзшими в речной матовый лед, — теми чудесами, которыми восхищались в детстве и которые не перестали быть чудесами?
Кто из нас помнит первые подснежники? А ведь мы их когда-то видели, когда-то поражались этому чуду…
Умирающий снег шуршит и поскрипывает в лесу; он почти прозрачен, зернист и пропитан водою насквозь; солнце днем нагрело стволы деревьев, и вокруг них проталины до земли — словно в чашах стоят деревья. У кустов и у деревцев-подростков эти чаши маленькие, иные величиной с блюдце, но все-таки каждый стволик, даже самый тонкий, пьет воду из своего блюдечка.
И тут же, под кустами, пробив край сугроба, наклонились в одну сторону желтовато-зеленые, все в восковом налете гибкие стрелки подснежников. Цветы их тяжелы и опущены вниз, как готовые упасть капли. Только сначала они кажутся белыми; приглядитесь: цветок как бы переливается, освещаясь изнутри, он вобрал в себя множество оттенков, подобно тому как дневной луч вбирает все цвета спектра.
В сумерках, когда подмораживает, гибкие стрелки опускаются, и подснежники прячутся в снег. Живые капли теплы, они дышат, и от их дыхания появляются в снегу крохотные лунки…
