Марине пришлось покориться обстоятельствам, но покорность не была ее добродетелью и мира в душе не прибавила. Чем правильнее слова говорил Максим, тем больше ее раздражал. А чем больше она раздражалась, тем труднее ей было вписаться в новую конфигурацию ее собственной жизни. Как-то вдруг разладились ее отношения с мужем, хотя чего уж такого особенного он от нее требовал? Обычного выполнения женских обязанностей. А работа, а коллектив, а диссертация?
Первые две недели сентября пролетели незаметно: хлопот вокруг первоклассника оказалось даже больше, чем она предполагала. Постепенно неразбериха начального периода затихла, дневное расписание выстроилось, и Марина записала Рика в школу собачьей дрессуры. Два раза в неделю, пока Денис был в школе, они ходили на занятия. Марина осваивала кинологические приемы с не меньшим энтузиазмом, чем Рик навыки охранно-сторожевой службы. Потом они вместе с Риком встречали Дениса из школы, делали уроки, читали, смотрели мультики… В ноябре, когда сын немного адаптируется к школе, она будет водить его в спортивную секцию. Вроде бы и ничего, всегда при деле, но разве ради этого она оканчивала университет и аспирантуру? Чувство глубокого неудовлетворения не покидало Марину.
А тут еще машина. Как раз в тот день, когда ей нужно было съездить в институт оформить какие-то документы, ее любимый синий «Ситроен» не завелся. Что делать? Позвонила маме и попросила забрать из школы Дениса. Потом позвонила в институт — предупредила, что опоздает, и отправилась на автобусную остановку. Как все автомобилисты со стажем, годами не заглядывающие в муниципальный транспорт, Марина с интересом наблюдала за происходящим на остановке. Переминались с ноги на ногу старушки-пенсионерки, спешащие по каким-то своим неотложным делам, — такие деловитые, напряженные. Парочка старшеклассников — мальчик и девочка, явно прогуливающие уроки, покуривали в сторонке, прыщавый студент в очках с тубусом… Автобусы приезжали и уезжали, забирая пассажиров, на смену им приходили другие, а нужного Марине все не было.
Со скуки она решила почитать объявления, пестревшие на столбах по обе стороны остановки. Разного формата, написанные от руки, отпечатанные компьютерным и типографским способом, они приглашали на высокооплачиваемую работу, обещали недорого и в кратчайший срок обучить любому европейскому языку, отремонтировать «без выходных» бытовую технику, купить-продать-снять квартиру и оказать еще множество разнообразных услуг — жизнь в их микрорайоне била ключом. В самом низу, под остальными, был приклеен листок, явно вырванный из школьной тетради. Корявым почерком человека, не привыкшего часто пользоваться авторучкой, на клеточках было написано: «Если вам грустно и одиноко, а вы молоды и полны сил, позвоните мне. Я знаю, как наполнить радостью и удовольствием жизнь любого мужчины. Для меня нет ничего невозможного и запретного. Только наберите номер, спросите Марину, и все плохое останется в прошлом. Звоните в любое время. Всегда ваша, Марина». «Какая, однако, продвинутая у меня тезка», — невольно восхитилась Марина, давно переставшая удивляться нынешней свободе нравов. Ее автобус плавно подкатил к остановке, отрыл двери, из которых пахнуло теплом и людьми, но Марина его приглашением войти не воспользовалась. Она во все глаза смотрела на последнюю строчку объявления — на ней красным фломастером несколько раз был выведен номер ее домашнего телефона.
