— Ты всегда сам себе нравишься! — Колосова шутливо толкнула Скибкаря в плечо. — Аферист!
— Насчет натуры мне ясно, — сказал Данилов. — А каков сам предмет спора?
— Украинский язык, — ответил Скибкарь. — Точнее, его знание. Михайловна заявила, что она хоть и никогда не учила украинский, но все-все понимает. Я, как человек, имеющий в Киеве родственников и не раз у них гостивший, выразил сомнение. В итоге мы поспорили. Я дал Михайловне фору в десять слов, но она…
— Мог бы дать и двадцать! — фыркнула Колосова. — А то насел на беременную женщину! Не буду я тебя стричь, и не мечтай…
— Но мы же спорили! — развел руками Скибкарь.
— Я пошутила! — Колосова показала ему язык.
«Спросить или нет? — подумал Данилов, глядя на Колосову. — Пожалуй, попытка не пытка».
Дождавшись, пока Скибкарь уйдет к себе (ушел он нестриженым и слегка обиженным), Данилов спросил у Колосовой:
— Екатерина Михайловна, свободная минутка для приватной беседы найдется?
— Найдется! — кивнула Колосова. — А Сашка все равно сволочь!
— Он хороший, — возразил Данилов, — только с виду суровый…
Вид у Скибкаря, если честно, был не столько суровым, сколько настороженным, словно он каждую секунду ожидал какой-то заподлянки.
Рассказав о сообщениях и звонках от незнакомок, Данилов спросил:
— Интересно, кто бы это мог быть? В истории кафедры, случайно, не было подобных прецедентов?
— Нет, — уверенно ответила Колосова. — А почему сразу кафедра? Почему не какая-нибудь прелестная одноклассница, не трахнутая в девяностом году, после дискотеки?
— Я веду довольно скучный, даже, можно сказать, унылый образ жизни. Дом — работа, работа — дом. В «Одноклассниках» и прочих соцсетях меня нет, любовниц не имеется…
— Боже мой, какой ужас! — посочувствовала Колосова. — Это же не жизнь, а тоска зеленая… Бедняжечка…
— Мне нравится такой образ жизни, — улыбнулся Данилов. — Тихие домашние радости, и все такое… Правда, сейчас у меня большей частью громкие домашние радости, но это неважно. Суть в том, что кроме как здесь, я никому и ничем насолить не мог. Да еще так серьезно, чтобы человек целенаправленно пытался осложнить мое семейное житье-бытье. Это хорошо еще, что у меня жена здоровая на голову, а была бы не очень…
— Так, так, так… — забормотала себе под нос Колосова, прикидывая в уме варианты. — Нет… никто из наших на такое не способен. Во всяком случае, ни за кем ничего такого не замечала, и заподозрить никого не могу… да и кому вы успели насолить?
