Ничего не меняется | страница 13
Деньги потекли рекой. Деньги Маки, разумеется. Он дружит, а Мака расплачивается.
Вера Николаевна ушла, оставила свет надежды.
Мака позвонила шоферу Сереже и попросила привезти антибиотики. Сережа появился через полчаса.
Мика недоверчиво рассматривал коробочку.
– Зачем ты водилу послала? – спросил он.
– А какая разница? – удивилась Мака.
Мика не ответил. Он доверял только Маке, и лекарство, купленное другим человеком, казалось ему подделкой. Мака – каменная стена, за которой ему надежно. С Макой он не умрет.
Мика выпил две таблетки сразу. Ударная доза.
Ему дали бульон в керамической чашке.
– Еврейский стрептоцид, – сказала Лиза.
Мика стал пить медленными глотками. Каждый глоток казался целебным.
– Папа, можно вопрос? – спросила Лиза.
Он поднял на нее большие глаза. Раньше они были синие, как небо в Сочи. А теперь – серые, как небо в Воркуте. Но все равно это был тот же самый Мика, похожий на американского Андрея Болконского. Постаревший, обветшавший, но все-таки – он.
«И в самом деле, зачем сдавать квартиру», – усомнилась Мака. Это их дом. Сюда они сбегаются, как маленький табун, окружают ослабевшего и спасают от смерти.
А что деньги? Бумажки, которые спасают от страха. Не надо бояться. Но Мака этого не умела. Она всегда чего-то боялась. Не одного, так другого. Боялась коммунистов: придут и раскулачат. Боялась братков: придут и отберут. Боялась, что умрет. Боялась, что заживется на этом свете и не хватит денег.
Мика смотрел на Лизу: ждал вопроса.
– Как можно было с температурой развозить твоих козлов по домам? – спросила Лиза. – Они же видели, что ты еле дышишь!
Мика задумался. Он не хотел подвергать ревизии своих друзей. Так же собаки не обсуждают между собой своих хозяев.
Дружба – это то, чему он служит. Идефикс. Лучше иметь ложную идею, чем никакой.
Мака осталась в квартире. Решила поухаживать за больным Микой. Но не очень получалось.
Во вторник помчалась на строительную выставку. Чего там только не было… Дома финские из бруса, канадские дома-сандвичи. Срок исполнения заказа – шесть месяцев. Полгода – и дом собран.
Какая плитка. Какие краски… Просто сады Семирамиды.
В среду Мака помчалась в гости к подружке-шведке. Там была интересная еда шестнадцатого века: вяленое мясо с гороховым пюре. Понятное дело: в шестнадцатом веке холодильников не было. Мясо солили, вялили, запасались на зиму.
У шведки бывали интересные люди и малоинтересные. Например, баба-политик. Она села, раскрыла рот и не закрывала его сорок минут. Слушать нечего. Смотреть не на что. Перебить – нереально. Приходилось терпеть.