До него председателем была Ольга Ивановна, жена Балагурова, но вот возвратился Щербинин, и хмелевцы вспомнили, а многие впервые узнали, что Щербинин — их земляк и «законный», первый муж Ольги Ивановны, а молодой корреспондент местной газеты Ким Балагуров, приехавший из самой Москвы, их общий сын. Не интересно, что ли?
— Ну, как трудимся, девушки? — Баховей окинул взглядом комнату и доярок. — Что же это у вас так, красный уголок, а ни одного плаката, лозунга?
— Белили же! — сказала одна из доярок. — Высохнет, повесим, жалко, что ли. И скамейки вон в закут спрятали. Нинка, неси скамейку гостям.
— Не надо, — запретил Баховей, — мы ненадолго! Вот какое дело, товарищи. Близится годовщина Октябрьской революции, на днях пройдет районная партийная конференция, а у нас уже стало традицией встречать такие даты трудовыми подарками. Что вы думаете о предпраздничной вахте?
По отчужденному общему молчанию и неловкости, с какой доярки отводили глаза, Баховей догадался, что о трудовых подарках сказал — он слишком по-казенному, демагогически.
Неловкую тишину разбила, весело засмеявшись, Зоя Мытарина.
— А что у нас есть, кроме труда? — спросила она, соскочив с подоконника. — А еще у нас есть отдых, товарищ Баховей! — Топнула ногой в резиновом сапоге, сорвала с головы косынку и пошла, приплясывая, на него. Надо же. На первого секретаря райкома!
Старики вы, старики, Старые вы черти! Вы трудились, веселились — Дожидайтесь смерти!
Голос звонкий, веселый, озорной, синие глаза сверкают, русые волны волос плещутся по плечам, по спине, по высокой груди, легкие руки приглашают его на пляску.
Баховей изумленно встал.
— Такая красивая, молодая, и, наверно, комсомолка?!
— А-а, испугался! — Зоя не переставала плясать. — Выходи, не стесняйся, мы вас слушали!
— Зойка, перестань, ведьма! — крикнула старая доярка. — Вот ведь какая нескладная… Извиняйте, товарищ Баховей, такая она у нас.
— Хватит, Зоя, мы уходим, — сказал Межов.
— То-то! — Раскрасневшаяся Зойка остановилась посреди избы и стала повязывать косынку.
Озадаченный Щербинин вышел последним. Баховей у крыльца уже допрашивал смущенного Межова:
— Значит, Мытарина? Как же ты потакаешь им, о, чем думает партийная организация?! Ну, мы посмотрим, посмотрим…
— Извините, — сказал Межов, пряча улыбку. — Она у нас передовая доярка, одна из лучших.
— Это какого Мытарина, Яки, что ли? — спросил Щербинин.
— Да, — сказал Межов.
— Что же она у брата не работает?
— Там колхоз, трудодни, и потом, они, кажется, в ссоре.
