Дом для внука | страница 33
— Ведь будущее любого общества зависит от крепости семьи как основы общества, — наступала Лидия Петровна, — следовательно, при коммунизме, этом идеальном человеческом обществе, семья будет играть первостепенную роль…
Нет, от нее не отвяжешься, надо прихлопнуть сразу.
— Не будет семьи при коммунизме, — сказал Ким. — Семья по существу своему анахронизм, пережиток. В основе ее лежат экономические предпосылки, совместная жизнь человеческой пары продиктована необходимостью содержания и воспитания детей. При коммунизме эту функцию возьмет на себя государство, оно уже сейчас берет ее, вы знаете: ясли, детсады, школы-интернаты…
Лидия Петровна встала, лицо ее пошло пятнами.
— Простите, об этом я как-то не подумала. Я подберу литературу, и мы встретимся еще. Мне очень хочется с вами поговорить на эту тему, и мы непременно встретимся. До свидания.
Стук каблучков, — модные туфли носит, все еще надеется на что-то в тридцать лет, — хлопок дверью и тишина.
Встретимся… Всю жизнь мечтал! Рожей не вышла, хоть бы тело нагуливала для встреч-то, старая щука.
Ким любил Тютчева.
По улице мимо редакции степенно шагал бородатый поп Василий, по прозвищу Баран, в длинном черном платье.
Ким сбежал вниз — ух, свежесть какая, солнечность после табачно-дымной редакции, — помахал попу рукой и остановил его посреди улицы напротив Дома культуры.
— Здравствуйте, батюшка!
— Здравствуйте, молодой человек, — Отец Василий, улыбаясь, по-светски подал руку, которую Ким с чувством потряс.
Он уважал этого бородача за степенность и отличное пение в церкви. Прямо Шаляпин, а не священник. Они несколько раз встречались по случаю и славно беседовали.
— Вот собрался выпить, а не с кем, — сказал Ким. — Не составите ли компанию?
Отец Василий расплылся в широкой улыбке: он любил веселых людей.
— Религия, дорогой, опиумом считается, а вы хотите священника споить.
Ким засмеялся:
— Так ведь клин клином, батюшка!
— Нет, молодой человек, я еще послужу.
— Значит, убежденный? — вздохнул Ким. — Убежденный.
— А я вот жажду.
— Жаждущие да напьются. — Отец Василий поглядел на окна Дома культуры. — Пройдемте дальше, здесь собрание нынче, актив.
— Как вы почтительны!
— Всякая власть дана богом.
— Умеете, — сказал Ким без улыбки. — Бедный христианин не вывернется, кругом опутали.
— Не сердитесь, не тешьте дьявола.