— У вас много денег?
— Много, много, — захохотали они, достали кошельки и высыпали на стол монеты.
Хосефита села.
Пума первым увидел закутанную в темное женщину. Бака, который брел пошатываясь следом, заметил только темную фигуру, лицо было скрыто под тяжелым капюшоном. Однако Пума сразу понял, что это женщина. Он уже хотел указать на нее Баке, но передумал. Пусть Бака сам найдет себе женщину.
Но Бака, с безошибочным чутьем, вгляделся и заметил женщину, проходившую в этот момент мимо церкви. Она остановилась и подняла лицо вверх, как будто наслаждалась чистым, свежим воздухом. Затем пошла в том же направлении, к удивлению Пумы, не пытаясь скрыться или убежать. Или эта женщина искала ночных клиентов или была глупа.
Пьяно хрюкнув, Бака изменил курс и устремился за ней. Пума последовал за ним, желая знать, что замыслил испанец. С тех пор как он спас жизнь Баке, тот все время старался показать, что покровительствует апачу, что весьма забавляло Пуму. Бака постоянно вмешивался в отношения между Пумой и другими испанцами. Когда задира Родриго Гомес хотел поколотить Пуму за какую-то небрежность, не кто иной, как Бака вступился за него и все уладил. Гомес был вполне готов принять миротворческие предложения маленького воришки, особенно после того, как заметил следы крови на остром, как бритва, лезвии ножа в руке Пумы. Бака ночью придвигал свою постель поближе к постели апача. За шесть месяцев пути из Мехико Пума постепенно привык быть рядом с маленьким солдатом и терпеливо сносил его привязанность, поскольку был одинок с тех пор, как его захватили в плен испанцы.
Бака низко склонился перед женщиной и пробормотал что-то, слов Пума не расслышал — они были невнятны. Женщина удивленно отпрянула, ее капюшон соскользнул, открыв каскад густых волос, которые, казалось, излучали свет. Она быстро надвинула капюшон, но было поздно. Бака и Пума увидели ее золотые локоны прежде, чем она накрыла голову.
Бака хрипло вздохнул. Он бросился к женщине и схватил ее за руку. Испугавшись, она попыталась вырваться, но маленький солдат держал ее крепко.
— Нет, нет! — закричала она и с расширенными от ужаса глазами повернулась к Пуме.
— Пожалуйста! Помогите, сеньор! — умоляла женщина, с безумным неистовством вырываясь из тисков Баки. Зачем, ну зачем ей понадобилось выходить одной на улицу? Кармен проклинала себя.
Пума оторопело смотрел на нее. Он никогда не видел глаз цвета бирюзы. Они сверкали, как драгоценные камни!
