Покорение | страница 14
— Забудь об этом, — невнятно пробубнил один из собутыльников Мигеля. — Хосефита даже не глядит на солдат.
— Мои деньги не хуже, чем у других мужчин, — насупился Бака.
— Ты солдат. Хосефита нас ненавидит.
— Я слышал совсем другое. Мне говорили, что Хосефита любит нас.
— Это было на прошлой неделе — до того, как один проклятый солдат разбил ее сердце и стащил у нее деньги. Теперь она не хочет даже глядеть на нас, — слезы появились на глазах рассказчика при упоминании о бессердечии Хосефиты.
— Сукин сын, — вздохнул Бака, снова усаживаясь на стул. — Думаю все же, что через неделю она снова полюбит нас, но тогда меня уже не будет в городе.
Остальные мрачно покивали и продолжали следить за красивыми длинными ногами Хосефиты, которая все плясала, постукивая в такт каблучками.
— Куда подевались все женщины в этом городе? Я ни одной не видел, — голос Баки стал совсем жалобным.
— Их заперли дома, — объяснил один из мужчин, — мужья, любовники, дуэньи, матери…
Бака сделал еще глоток. С грохотом поставил кружку и встал. Слегка качнувшись, он повернулся к человеку, который пришел в таверну вместе с ним:
— Ты пойдешь?
Молчаливый солдат вскочил и двинулся к двери. Следом за ним вышел Бака. Трое солдат подождали, пока закрылась за ними дверь.
— Проклятый индеец, — пробормотал один.
— Однако он силен, сукин сын, — покачал головой другой, — не хотел бы я схлестнуться с ним.
Остальные согласно покивали. Один из сидевших надолго присосался к своей кружке, потом проговорил:
— И как только Бака его переваривает…
Громкий хриплый рык прервал это замечание:
— Нет, удивительно, что апач терпит Баку. Бака — мелкое грязное животное, лживое к тому же. На все готов ради денег. Ему нельзя доверять.
— Что же их сблизило?
— Общее отношение к ним окружающих — никто не хочет разговаривать с апачем, и никто не любит Баку.
— Апач спас жизнь Баке. Огромный бык, вожак стада, чуть было не забодал Баку. Вот почему он так учтив с апачем. И Бака никогда не попытается его обмануть, будьте уверены; он его очень уважает. Вот почему сейчас он так быстро заткнулся…
— Сеньоры, — промурлыкал нежный голос.
— Хосефита! — хором воскликнули мужчины. Один из них пододвинул ей стул, на котором только что сидел приятель Баки. Он раскрыл женщине свои объятья:
— Ко мне, любовь моя! Ты опять нас любишь, это правда?
— Да, — пробормотала Хосефита, лицо ее привычно улыбалось, а мысли мешались в голове. Младшая дочь, Кончита, была больна, и сейчас у нее высокая температура. Две старшие, наверное, совсем потеряли голову, оставшись одни с больной сестренкой. К тому же в доме совсем нет еды. Черт ее дернул привести в дом этого вора. Она была так уверена, что он останется… Она улыбнулась еще шире трем очарованным ею мужчинам. Ее глаза сверкнули: