Поток времен свиреп, везде угроза,
Я уязвлен и жду все новых ран.
В саду существ я сжавшаяся роза,
Облито сердце кровью, как тюльпан.
Омар Хайям
Бараний лоб тарана ударил в ворота последний раз. Дерево застонало, брызнув по сторонам острой и мелкой щепой. Правую створку сорвало с петель со скрежетом, от которого заныли зубы. Она медленно завалилась вовнутрь и рухнула, расплескивая грязь.
Тонкий комариный зуд в правом ухе стал тревожить Дмитрия еще до того, как створка ворот упала, открывая дорогу в крепость. Он ожидал, что навстречу, перекрывая путь врагу, сразу же кинутся отчаявшиеся защитники, и схватка начнется непосредственно в арке ворот. Но там, перекрывая проход, высилась баррикада, сложенная из бревен, разной рухляди и нескольких арб, перевернутых вверх большими колесами. На баррикаде стояло человек десять, а за ними тянулся к небу нестройный частокол копий.
Десятеро на баррикаде разом вскинули луки.
Он закрылся щитом, в который тут же впились, пробив и бычью кожу, и доски, три стрелы. Щит все-таки был маловат, и Дмитрий бросился вперед — под прикрытие левой, уцелевшей створки ворот.
Осадную башню с тараном спешно откатывали назад, чтобы открыть дорогу пехоте.
Что-то было не так… Этот тонкий писк в ушах означал одно — впереди и сверху опасность. Не явная, как десяток лучников на баррикаде, а какой-то неизвестный и, само собой, неприятный сюрприз.
Дмитрий плечом навалился на створку, делая вид, будто хочет полностью открыть проход. На помощь тут же кинулся ун-баши[16] Мансур, а следом, повинуясь команде, и весь десяток. Двенадцать мужчин навалились на уцелевшую половину ворот. Однако под их нажимом она даже не шелохнулась.
Ун-баши окинул Дмитрия понимающим взглядом. Смотрел снизу вверх. “Соображаешь, — удовлетворенно подумал Дмитрий. — И хорошо, что соображаешь”.
Пехота хлынула в ворота — и тут сверху потекла кипящая смола. Она накрыла первые ряды, и истошные крики обожженных людей заполнили арку. Впрочем, атака запнулась лишь на мгновение. Тех, на чью долю у осажденных хватило обжигающего варева, сбили с ног и буквально втоптали в мешанину грязи и смолы под ногами.
