– Ну что, ты идешь со мной?
– Вален, я не смогу. Я как подумаю… Нет! Мне и шагу там ступить не удастся. Ты что, хочешь, чтобы я умер?
– Отчего это?
– От разрыва сердца! Ну что я могу сделать, если мне страшно? Иди один. Я тебе буду только мешать.
Вален плюнул от злости и хотел дать Нику как следует по морде, чтобы тот одумался. Но, глядя на его жалкий испуганный вид, трясущиеся от страха руки, белое лицо и бегающие глаза, понял, что от такого помощника толку не будет.
– Ладно, черт с тобой, сиди и жди. К утру я вернусь. И чтобы никому ни слова! Понял?
– Понял, понял, – Ник страшно обрадовался, что ему в подвал идти не надо, и сразу воспрянул духом. – Никто от меня ничего не узнает. Клянусь! Ну, давай присядем на дорожку!..
Когда дверь за Валеном закрылась, Ник вздохнул с облегчением. Кажется, он только сейчас осознал, что на время его неприятности кончились. Он был уверен, что товарищ его детских игр ничего не найдет в злополучном подвале. Да и вернется ли он оттуда? От этой мысли Ника обуял ужас. Он принялся читать вслух молитвы…
Ночь прошла без происшествий. Ник проснулся только к обеду следующего дня.
– Вален? – позвал он дрожащим голосом.
Никто ему не ответил.
На ватных ногах он обошел квартиру. Заглянул даже в шкаф-купе. Пусто. Валена не было. О том, куда он делся, Ник старался не думать. Он ждал до вечера. Потом до следующего утра. Вален так и не вернулся.
Под вечер ему пришло в голову поискать документы Валена. Паспорт и еще пара бумажек лежали в серванте, где Вален их обычно хранил. Там же осталась и довольно большая сумма денег…
* * *
Хозяин ломбарда ждал звонка от сына. Ник иногда забывал звонить, но так надолго он не пропадал. Отец забеспокоился, тем более что в последние дни голос сына казался ему, мягко говоря, не таким, как всегда. Работу охранника Ник забросил: он перестал испытывать нужду в деньгах.
– Задурил парень, – с досадой подумал Пантелеймон Андреевич. – Может, влюбился?
По дороге в ломбард он заехал к Нику. На звонки никто не открыл.
– Наверное, у подружки, – усмехнулся отец. – Что ж… дело молодое.
Вечером он снова заехал к Нику. С улицы было видно, что в комнате горит свет. Слава Богу! А то уже всякие мысли в голову полезли. Теперь он точно знал, что Ник дома, и звонил настойчивее, а потом просто стал стучать по двери кулаком и кричать:
– Коля! Коля! Это папа! Открой, прошу тебя!
Стали открываться двери соседних квартир, но Пантелеймон Андреевич не обращал на это никакого внимания. В другой раз он бы, пожалуй, подумал о том, что это неприлично, – но сейчас ему было все равно. Кто-то посоветовал выломать дверь, кто-то – вызвать милицию. К счастью, экстренные меры не понадобились. Совершенно неожиданно дверь в квартиру открылась, и на пороге появился бледный, как стена, Ник с пустыми глазами. Он просто рухнул в объятия отца, который с трудом дотащил его до дивана в холле. Через полчаса, отчаявшись привести сына в чувство, Пантелеймон Андреевич вызвал «скорую помощь»…
