Тильда слегка пошевелилась, открыла глаза и… И оказалась лицом к лицу с Рудольфом, который тоже проснулся и, в свою очередь, недоуменно таращился на нее. Их взгляды встретились.
– И что вы здесь делаете? – поинтересовался он хрипловатым, сонным голосом. – Что вообще стряслось?
Было еще очень рано. Тильда поняла это по бледному свету, пробивающемуся сквозь плотно задернутые шторы. Она уже было приготовилась отвечать, но тут до нее дошло, что она лежит в одной постели с мужчиной, а из одежды на ней – только тонкая фланелевая сорочка, которую фрау Штрудель принесла, как и обещала, вечером, когда вернулась домой покормить своих цыплят.
– Сейчас я все объясню! – начала она дрожащим голоском.
– Припоминаю! – перебил ее Рудольф. – Меня ранило в ногу, вы принесли мне настойку опия…
– Да, но вы отхлебнули слишком много настойки! Я не виновата! – стала поспешно оправдываться Тильда.
– Что значит «слишком много»?
– Вы проспали больше суток. Наше бегство из Мюнхена, полиция, погоня – все это случилось с нами еще позавчера.
Рудольф попытался перевернуться и застонал от боли.
– Осторожно! – заволновалась Тильда. – Вам нельзя делать резких движений. Задета только мышца, но все равно рана очень болезненная.
Рудольф слегка приподнялся на подушках и бросил хитроватый взгляд на девушку.
– Прошу простить мое любопытство, но позвольте поинтересоваться: что вы делаете в одной постели со мной?
Тильда вспыхнула до корней волос. И даже полумрак, царивший в комнате, не смог скрыть ее смущения.
– Мне… мне просто… негде было спать, а вы… вы были без сознания…
– О, не подумайте, ради бога, что я ропщу на судьбу! Напротив! – в его голосе послышалась легкая насмешка.
– И потом, – торопливо продолжила Тильда свои бессвязные объяснения, – фрау Штрудель… она думает, что мы… женаты.
– Постойте-постойте! Давайте-ка начнем с самого начала! Кто это такая – «фрау Штрудель»? Хозяйка дома?
– Да. Она местная акушерка. Поэтому-то я и нашла у нее в кухне все, что требуется, чтобы перевязать рану.
Рудольф энергично потер лоб.
– От этого снадобья у меня полнейший дурман в голове. Нельзя ли сварить мне чашечку кофе?
– Я сейчас же сварю вам кофе, только вы, пожалуйста, закройте глаза.
– Это так важно? – вполне искренне удивился Рудольф. – Зачем? Сегодня с утра я что-то туго соображаю.
– Затем, – начала Тильда потерянным голоском, – что я не вполне одета. Фрау Штрудель принесла мне вечером ночную рубашку, и я… я посчитала невежливым отказаться надеть ее. – Девушка немного помолчала. А потом смущенно закончила: – И вообще… не совсем удобно спать в верхней одежде. К тому же это сейчас мое единственное платье.
