Из-за стола с неожиданной легкостью поднялся могучего сложения парень, этакий русоголовый богатырь с торсом Ильи Муромца. В громадной ладони его свободно умещались все семь костяшек домино, которым развлекались ребята до прихода Гладких.
— Если услышите когда, что кого-то Саша-кран называют, то это он, — аттестовал приятеля Волков.
Никитин отмахнулся добродушно и протянул Ивану руку.
В легком пожатии Гладких ощутил с трудом сдерживаемую силу. Засмеялся одобрительно.
— А ручка, верно, ничего!
Кто-то подтвердил:
— Саша-кувалда — это тоже про него.
Посмеялись.
— А серьезно? — спросил Иван. — Какая специальность?
— Тракторист, бульдозерист, автослесарь. Немножко по токарному делу могу.
Гладких кивнул:
— Подходяще!
— Веня Пушкарев, — продолжал Волков представлять товарищей.
Этот показался Гладких прямым антиподом Никитину. Тонкий в кости, бледный, с обескровленными губами, юноша не мог очевидно похвалиться ни силой, ни здоровьем. Запоминались большие и яркие на бледном лице темно-карие глаза как будто постоянно удивленные. Движения паренька были порывисты, руки непрестанно и нервно двигались.
Пушкарев не стал ждать аттестации Волкова и представился сам, торопливо, словно боясь, что ему не поверят:
— Оператором на промприборе работал. Мотор знаю, машину вожу.
Волков вставил все же с невозмутимой беспощадностью:
— Папа — владелец собственной машины. Так что Веня практику имеет. На Север от несчастной любви сбежал.
Пушкарев промолчал, только бросил растерянный взгляд на Гладких да лицо его покрылось вдруг багровыми пятнами. Ивану показалось даже, что глаза паренька мгновенно подернулись влажной пленкой. Инстинктивно поспешил к нему на помощь, соврал:
— Ничего. Я тоже поначалу на частной машине эту нехитрую технику осваивал. А что касается любви, то она несчастной не бывает. Любить — уже само по себе счастье великое. Не всем это понимать дано.
И перехватил благодарный взгляд Пушкарева.
Следующий подошел к нему сам. Картинно-заученным жестом забросил назад длинные, чуть вьющиеся волосы, протянул руку:
— Федор Протасов. Электрик и радиотехник.
Волков был неумолим.
— Федя в своей фамилии букву «д» плохо выговаривает. Он не Протасов, а Продасов. Так что с Львом Толстым и Николаем Симоновым ничего общего. Специальность, точно — электрик. И репродуктор у нас в общежитии говорить заставил — это верно.
На губах Федора появилась снисходительная улыбка.
— Можешь не язвить. Засвидетельствовано в военном билете: специалист первого класса.
