Еще никто не вошел, а Геннадий, услыхав голоса и шаги за дверью, как-то сразу проникся уверенностью и подготовил себя: он!
Седой узнал его сразу. Это Генка увидел по тому, как замер на мгновенье киномеханик, встретившись с ним глазами, как, оценивая обстановку, окинул быстрым взглядом все помещение. Не знаешь, как повести себя? Ну, ничего, сейчас я тебя успокою, подумал Генка и спросил:
— Не узнаешь? А я тебя по голосу сразу узнал. Вот, думаю, встреча! Как в кино. Здорово, что ли?
Седой оглянулся. У дверей, с любопытством прислушиваясь и разглядывая неизвестного ей Генкиного знакомца, стояла Клава.
— О! Смотри-ка ты! — уже оправившись от неожиданности, но продолжая разыгрывать удивление, сказал Седой. — Припоминаю вроде. Геннадием звать, да? — Теперь он в упор глядел на Воронцова. Засмеялся, а глаза все равно остались те же — доискивающиеся, пристальные. — Ну, и хорош ты тогда был! Вот уж не подумал бы, чтобы ты вообще что-нибудь запомнить мог. А ты — по голосу. Силен!
— Ну-ка, сестричка, пошла бы ты пока к фельдшеру, проконсультировалась бы у него поподробнее.
Клава обиженно передернула плечами и вышла.
— А я тебя и поблагодарить тогда не успел, — сказал Генка. — Да ты садись, — подвинулся он на кровати — Я не заразный.
— Некогда. За что благодаришь-то? За компанию?
— Скромничаешь? Или, ты думаешь, я не знаю, что ты из-под Лешкиного ножа меня тогда спас? Кстати, слышал о нем?
— Нет, а что? — Седой уперся в Геннадия напряженным, ждущим взглядом.
— Допрыгался, — ответил Воронцов. — Рухнул спьяну в шурф и черепок проломил.
— Ну?! — почти обрадованно удивился Седой.
— Точно, я тебе говорю. Еле выкарабкался.
— Кто — выкарабкался? — весь подавшись вперед, испуганно переспросил Седой.
— Как кто? Лешка. Не из шурфа, конечно, — оттуда его люди добрые извлекли, а вроде как с того света. Поначалу думали — мертвый. А он живучий оказался, гад. Очухался.
— И… и где он? — Седой даже оглянулся растерянно, словно опасаясь, что увидит Важнова вот сейчас, здесь же.
— Лешка-то? — небрежно переспросил Воронцов. — А чего ему тут делать, на Чукотке? Он на старом месте остался. Повезло еще! Пока в больнице отлеживался, с прибором дело замяли.
— Не судили, значит? — встрепенулся Седой и осекся: не должен же он ничего знать о той истории!
Но Генка словно между ушей пропустил его промашку.
— Обошлось. Привет тебе передавал…
Переиграл Генка! Седой метнул в него колючий, подозрительный взгляд и шагнул к двери.
