Едва он оказался за порогом, как папаша Матье с силой захлопнул дверь и повернулся к нам с налитыми кровью глазами и пеной на губах. Указывая рукой на дверь, закрытую за ненавистным ему человеком, он гневно воскликнул:
— Сударь, я не знаю, кто вы, сказавший мне, что теперь нам придется есть говядину, но если это вас интересует — вот он, убийца!
Почти прокричав последние слова, папаша Матье тотчас же нас покинул. Рультабиль повернулся к очагу:
— Что же, теперь мы наконец-то дожарим наши бифштексы. Как вы находите сидр? Крепковат немного, но я такой люблю.
В тот день папаша Матье больше не появлялся, и в трактире воцарилась глубокая тишина. Мы вышли, оставив на столе пять франков за поданную нам еду и напитки.
Рультабиль заставил меня пройти около мили вокруг поместья профессора Станжерсона. Минут на десять он остановился у черной от сажи тропинки, ведущей к убогим избушкам местных угольщиков, расположившихся в лесу святой Женевьевы, подле дороги из Эпиней в Корбейль.
Мой друг полагал, что преступник, учитывая состояние его грубой обуви, прошел именно здесь, до того как проник в поместье и спрятался в кустах.
— Вы, значит, не верите, что в этом деле замешан сторож? — перебил я его.
— Позже увидим, — ответил он, — сейчас меня мало заботят мысли трактирщика по поводу этого человека. Он говорил с такой ненавистью! Во всяком случае, я вас привел в «Башню» не ради Человека в зеленом.
Говоря так, Рультабиль с большими предосторожностями пробрался (и я, разумеется, последовал за ним) к домику у ограды, служившему жильем привратникам, которых арестовали сегодня утром. С ловкостью акробата он проник в помещение через открытое слуховое окно и вылез оттуда спустя десять минут, произнеся свое неизменное «черт побери», что в его устах многое означало.
Когда мы направились к замку, у ворот началась какая-то суматоха. Подъехала коляска, из замка показались встречающие. Рультабиль указал мне на только что прибывшего человека:
— Это начальник сыскной полиции. Поглядим, что же надумал Фредерик Ларсан и так ли уж он велик, как поговаривают.
За коляской начальника сыскной полиции следовали три других экипажа с репортерами, которые также вознамерились пройти в парк. Но у ворот поставили двух жандармов и строго наказали никого не пускать. Начальник сыскной полиции успокоил представителей прессы, пообещав этим же вечером предоставить всю информацию, которую он может сообщить без ущерба для следствия.
